На несколько секунд в кабинете повисает звенящая тишина, а затем он неверяще качает головой.

- Ох*еть! Вот это тебя проняло! А как же Любочки и Диночки?

- Нет никого, - улыбаюсь я, - только Санечка. Бабочка легкокрылая.

- Надолго?..

Сука, знает куда бить.

- Не знаю. Пока от других воротит... не было еще со мной такого.

- Чудеса, да и только, - бормочет Лебедь в шоке, - Ире уже сказал?

- Скажу. Сегодня годовщина у ее родителей. После праздника поговорю.

- Зря тянешь.

- У них там гостей под сотню, - отбиваю я, - предлагаешь взять слово и объявить сразу всем?

- Как знаешь.

Глянув на часы, подкатываюсь на кресле к столу и начинаю закрывать вкладки.

- Кого убивал? - указывает подбородком на мои руки.

Бл*дь, всем все знать надо!

Ссадины уже подсохли и начали затягиваться, но до первозданного вида костяшкам еще далеко.

- Смертника одного...

- К Санечке твоей лез?..

Вскидываю на Лебедева взгляд, а тот, выпучив шары и раззявив пасть пялится на меня пару мгновений, а затем, едва не складываясь пополам, начинает ржать.

- Охренеть! Мать вашу!.. - гогочет на весь кабинет, - это что же делается? Теперь не бабы за Олежика деруться, а он сам... сам в рукопашку пошел!..

Ебать, как смешно.

Мне, к примеру, было не до смеха, когда тот у*бок мою Сашку за шкирку как котенка тряс. До сих пор не понимаю, как остановиться смог. Думал, убью.

И слезы ее тоже зрелище не для слабонервных. Самые искренние из всех, что я когда-либо видел.

- Олег, ты часом не влюбился?..

- Иди на хер, - выключаю комп, забираю свой телефон со стола и поднимаюсь на ноги.

Тот, в притворном ужасе прикрыв рот, изо всех сил изображает ошарашенность и театрально отшатывается, когда я прохожу мимо.

День идиотский, настроение паршивое, вечер ожидается наинеприятнейший. Но сажусь в машину, закуриваю и пишу Сашке сообщение.

«Дома уже?»

Прочитано, пока строчит ответ, принимаю решение купить ей новый телефон. Тот целый и в рабочем состоянии, но мне хочется, чтобы у моей девочки было все самое лучшее.

«Дома. Ужин собираюсь готовить. Ты сильно задержишься?»

Снова вру, и снова меня от этого тошнит. Но ничего, недолго осталось.

«Постараюсь не сильно. Скучаю»

Дожидаюсь от нее смайликов с сердечками и поцелуйчиками и кладу телефон на консоль.

Докуриваю сигарету. Выкидываю окурок и сразу закуриваю вторую.

Какого черта я не решил это раньше?!

По пути на празднование годовщины заезжаю в цветочный за букетом для тещи. На подъезде к семейному ресторану принимаю входящий от Иры.

- Ну, ты где?

- Две минуты.

- Давай быстрей, пожалуйста... мне уже мама звонила, - просит с плохо скрываемым раздражением.

- Чему она удивляется? Ты никогда не была пунктуальной.

- Олеж, давай без этого, я тебя умоляю.

- Я на месте, - говорю в трубку и отключаюсь.

С трудом нахожу, где припарковаться и вынимаю из внутреннего кармана пиджака обручальное кольцо. Надев его на палец, мысленно морщусь.

Отвлекает стук в стекло с другой стороны.

- Пошли! - читаю по губам жены.

Сую телефон в карман, туда же пачку сигарет и зажигалку отправляю. Выхожу из машины и жду, когда Ира обойдет ее спереди.

- Привет.

- Привет, дорогой.

Подходит и, положив руку на плечо, касается губами щеки.

- Отлично выглядишь, - отпускаю комплимент и предоставляю ей свой локоть.

- Старалась, - хмыкает, тряхнув локонами.

Вокруг меня образуется облако духов, которые когда-то мне безумно нравились, а сейчас в голове бьется мысль, что если я ими пропахну, снова придется врать Саше. В последний раз.

Клянусь!

- Олег, можно одну просьбу?..

- Даже знаю, какую.

- Будь человеком, не порти праздник. Мама и так этого не переживет.

- Я знаю.

Единственный, поздний, горячо любимый ребенок. Для них она априори самая лучшая и новость о том, что от нее уходит муж, они не смогут воспринять адекватно.

Меня, не смотря ни на что, родители Иры тоже любят. Наверное, потому, что не знают о моих загулах.

- Представь, что у нас все по прежнему, и... ты все еще меня любишь...

Смотрю на нее с улыбкой. А ведь думал, что любил. Или любил?.. Гулял как мартовский кот, но всегда к ней возвращался. Потому что жена. Потому что потерю ребенка пережили. Потому что мой выбор.

С Сашей иначе все.

Никаких доводов и взвешенных решений. Не до них, когда все существо, включая разум, сердце, душу и потроха к ней одной тянется. Без права выбора.

- А завтра поговорим?..

Ира напрягается заметно. Рукой дергает, взгляд прячет.

- Послезавтра, Олеж... Завтра у меня дела.

- О’кей.

Вздыхает глубоко, маску счастья и безмятежности на лицо надевает. Готовится отыграть нашу последнюю пьесу.

Глава 35.

Сижу на стуле ровно. От приклеенной к лицу улыбки сводит скулы.

Зачем я сказала Олегу про это мероприятие?.. Это он настоял, чтобы я сходила развеяться. Только я думала, будет веселее.

Сегодня отмечается годовщина основания эксперсс - лаборатории Он Медикал. Присутствие на официально - торжественной части добровольно - принудительное. Банкет - по желанию.

- Этот чувак основатель, у него в Новосибирске и в Красноярске такие же сетки, - шепчет в ухо Маша.

От нашего филиала отправили четверых - меня и еще троих сотрудниц. Велели присутствовать на выступлении руководства, пойти на банкет, а затем повеселиться где-нибудь в клубе. Последнее - напутствие обитателей нашей сестринской.

- Лучше бы зарплату нам поднял, - проникает в другое ухо голос Алены, - нафига нам их банкеты...

Мужик за трибуной говорит долго и нудно. Рассказывает историю основания лаборатории, статистику приводит, на слайды за своей спиной показывает и заверяет, что всем нам сказочно повезло быть частью дружного коллектива. Такая честь работать на него!

Я, например, не жалуюсь, но наслышана о проблемах с отпусками, оплатой больничных и традиционным лишением премий. Наверное, поэтому, о текучке кадров в своей речи он не упомянул.

Спустя полчаса, наконец, официальная часть закончена и всех сотрудников приглашают в зал, где накрыт длинный фуршетный стол.

- Блин, - вздыхает Алена, - я специально с утра ничего не ела. Думала, нас здесь угощения на десять блюд ждет.

- Идемте, а то и этого не достанется, - тихо шипит Маша.

Перекусив маленькими канапе и бутербродами с сыром и колбасой, мы решаем незаметно слиться.

Стоя