— Я ничего не ела со вчерашнего дня, — заявила принцесса в своё оправдание. Я лишь усмехнулся и снова повернулся к Лисси. В этот момент по её щеке побежала слеза и упала на стол.

— Лисси, немедленно перестань плакать и ешь, — сказал я. — Хозяйка сейчас подумает, что я издеваюсь над тобой.

— Простите, господин, — девочка всхлипнула и взяла ложку.

— О, господи! — я покачал головой. Дальше наш завтрак продолжился в молчании. Примерно двадцать минут нам потребовалось, чтобы разделаться со всеми блюдами. Наконец мы поднялись обратно в комнату.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я Лисси, как только закрыл дверь в коридор.

— Хорошо,– девочка кивнула. — Спасибо вам, господин. Я не кушала так уже очень давно. Много лет.

Кажется, у неё немного блестят глаза. Я посмотрел на принцессу. И у этой глаза блестят. Девочки захмелели, хотя и не сильно. На поверку эль оказался очень слабоалкогольным напитком. Вкус приятный. Но чтобы напиться им допьяна, потребуется бочонок.

— Я не о том тебя спрашиваю, — сказал я. — Как твоё самочувствие? В груди не болит?

— Болит, — честно созналась девочка. — После снадобья я чувствовала себя очень хорошо. Но сейчас силы потихоньку убывают, и возвращается боль.

— Ясно, — я вздохнул. — Садись на кровать. Лиза, ты тоже сядь куда-нибудь.

Девочки расселись. Я взял стул и сел напротив Лисси.

— Послушай, — сказал я. — Болезнь скоро вернётся, и тебе будет становиться только хуже. Я могу заплатить лекарю, но сомневаюсь, что он поможет тебе, — я секунду помолчал. Лисси испуганно смотрела на меня, но ничего не говорила.

— Не хочешь ли ты заключить со мной кровавый договор? — наконец спросил я.

— А от меня требуется согласие? — удивилась девочка.

— Конечно. Договор не состоится, если ты сама не захочешь его, и я не смогу тебя заставить, — соврал я. — Тем более что ты больше не рабыня. С сегодняшнего дня ты свободна и сама можешь решать, как тебе жить и что делать.

— Если я заключу договор, мне можно будет остаться с вами? — спросила Лисси.

— Тебе можно будет остаться с нами, даже если ты откажешься заключать договор, — сказал я.

— Я готова, — тихо сказал девочка. — Что я должна сделать?

— Подожди, — я покачал головой. — Я не обычный человек. У меня есть некие силы, которых нет у нормальных людей. Заключив договор, ты получишь часть моей силы, и твоя болезнь уйдёт навсегда. Но для тебя есть опасность. Я хочу, чтобы ты её понимала.

— Какая опасность? — хриплым шёпотом спросила Лисси. Лицо её было мертвецки бледным, и я стал переживать, не сильно ли я запугал малышку. Всё же я решил не отступать.

— Твоё тело может не выдержать полученной силы, и ты умрёшь в страшных мучениях.

— Я поняла, — девочка кивнула. На несколько секунд повисло молчание.

— Вы пообещаете, что убьёте меня, если это случится, чтобы я не мучилась? — вдруг спросила она.

— Думаю, у меня не будет другого выхода, — я кивнул. — Хочешь заключить договор?

— Я всё равно умру от болезни, — Лисси покачала головой. — Я уже едва не умерла сегодня. Мне было так плохо, что я хотела умереть. Я не могла дышать. Сердце начало замирать и я думала, что это конец. Но потом как-то понемногу отпустило. Если договор с вами спасёт меня, я готова. Если это убьёт меня, что ж поделать, наверное, такова моя судьба.

— Как ты стала рабыней? — спросил я. — И откуда у тебя такие шрамы?

— Это долгая история, — девочка грустно покачала головой.

— Не хочешь рассказывать?

— Да, нет, — Лисси пожала плечами. — Вы мой хозяин и имеете право знать.

— Я тебе уже не хозяин, — сказал я, — Но я хочу быть тебе другом.

— Да. Хорошо, — девочка кивнула. — Я расскажу.

Лисси немного помолчала, видимо собираясь с мыслями.

— Когда я была маленькая, я жила с мамой в маленьком домике возле порта. Папы у нас не было. Мама ничего никогда не говорила мне о нём. Или, может быть, я забыла. Ту жизнь я вообще плохо помню. Запомнились лишь большие корабли и вечно грубые матросы. А ещё чайки. Много чаек. И много крыс…. Саму маму я тоже помню смутно. Мне было примерно пять лет, когда её не стало. Она просто однажды не вернулась домой, и никто не знал, что с ней случилось, и куда она пропала. Меня приютил один старичок. Дедушка Кирис. Он не был моим родственником, но прежде знал мою маму и тепло относился ко мне. Он любил меня как родную дочь. Всё время, которое я провела с ним, я жила жизнью обычного ребёнка. Я ходила в школу, научилась читать и писать. Дедушка покупал мне книжки и игрушки. У меня были разные наряды. Мы жили не бедно и не богато, но довольно счастливо. Я думать не думала, что всё скоро изменится и эта мирная жизнь рассыплется как карточный домик, — Лисси всхлипнула. — Мне уже исполнилось десять лет, когда дедушки вдруг не стало. Однажды он собирал виноград. Я ему помогала. Был очень жаркий день. Дедушка внезапно почувствовал себя плохо, сел под дерево и сказал, что у него сильно болит в груди. Он попросил меня принести холодной воды. Когда я вернулась, он уже умер.

Я видел, как из глаз Лисси покатились слёзы. Я молча достал платочек и передал ей в руки. На некоторое время повисла тишина. Я покосился на принцессу. Но она сидела неподвижно с мрачным видом и смотрела куда-то в одну точку перед собой. Моего взгляда она не заметила. Лисси, наконец,