— Межа, маса! [еда, мясо] — сказал Никей.

— Он один? — спросил я, дублируя слова жестами, когда указал пальцем на пришедшего мужика и демонстрируя указательный палец, хотя на волю дернулся средний.

Интересно такой жест с вытаращенным средним пальцем поймут?

Никей замялся и после показал на руках шесть пальцев. Подумал и прибавил еще один, указывая на себя. Семь рыл накормить? Я говорил, что у меня много еды? На год хватит?

— Севия, а, балга! [Севия и я болеем/боль] — заявил Норей.

Никей насупился, грозно посмотрел на меня. Кулак непроизвольно сжал пистолет. Вот пусть только дернется! Грозный какой! Привел мужика, с ним еще пять ртов и мне кормить их, а тут… Хотя да, выглядит ситуация не очень. Воин может подумать, что я только и ждал момента, чтобы он ушел, дабы после убить тех молодых людей, кого Никей опекает.

— Дождь, — показал я на небо, а потом началась пантомима, перемежающаяся имитацией кашля.

Так я рассказывал, чем именно заболела Севия, ну и Норей. Спасибо братцу девчонки, он, как я понял, рассказал, при каких обстоятельствах их с сестрой свалила болезнь. А потом начались споры и попытка от Никея выгнать Норея из дома, причем, если я правильно понял, он потребовал от парня забрать и сестру.

Я знал, что у древних Русов, если верить описанию араба ибн Фадлана, был обычай. Скорее не обычай, а правило, по которому человек, заболевающий чем-то серьезным обязан был уйти подальше от поселения, изолироваться от общества. Вернется сам, на своих ногах, значит все в порядке, выжил, не вернется, так за ним после придут и похоронят. Жестоко, конечно, но такие правила должны были быть навеяны реальным положением дел и желанием избегать эпидемий. Частью правильно, сомневаюсь только, что тот человек, которого прогоняют в хижину вдали от поселения, со мной согласится.

Не в этом случае. Тут будет наоборот. Это пришлым нельзя в дом, где, наверняка вирусы гуляют по всему дому. Так что переночуют в сарае. Только в каком? С трактором? Не очень то хорошее решение, с инвентарем, еще хуже. Пусть спят с трактором.

Через час мы сидели за столом на улице и ели. По еде я погорячился, что не хотел кормить. У меня скопилось много мяса, как крольчатины, так и птицы, которое даже в погребе вот-вот начнет портиться. Что я не так сделал, когда чуть отваривал и после коптил, не понятно, но то мясо, что было не в прохладном погребе, уже было чуть липким и мой чуткий нос слышал нотки не предвещающие стандартные походы в туалет.

Кстати, ошибка еще одна — туалет. Я там захоронил «наследство» из будущего в виде человеческих тел. Посчитал тогда, что рационально. Нет, нисколько. Во-первых удобрения пропали, во-вторых это был, пусть и старый, но туалет. Есть еще один уличный сортир, добротный с седушкой, но… нас уже десять человек, если я не разучился считать. А, если будет больше? Есть туалет и в доме, вот только беда — канализации нет. Там, где был канализационный колодец растет большая сосна. Можно сходить и в доме, но сколь много раз, пока все наружу не попрет? Все равно смывать же нужно. Так что проблема.

Ели мясо мужики, соком запивали, о чем я им говорил, они не понимали! Вот и краткое описание происходящего. А сок… так березовый во всю идет. Березки, в небольшом количестве попадаются у дома, так что набрал чуть, успел, потому как вот-вот и березовые сережки начнут расти и спадать.

Все шесть мужиков были худющими. Было видно, что тела у них тренированы, вопреки недостатку пищи. Жилистые все, напоминали спортсменов-профессионалов легкоатлетов. Не тех мускулистых негров, которые бегают стометровки, впрочем не дотягивали мои гости и до сухих кенийских марафонцев, но ближе ко вторым. Думаю, что откормить их, так серьезные бойцы будут, если только не станут жрать, да спать.

— Как Севия? — спросил меня Никей.

Слова прозвучали, как будто передо мной носитель русского языка. Удивился. Но и я, наверное, мог уже некоторые фразы говорить на местном наречии. А слово «как» на местом «ка», так что не сильно то и нужно было удивляться.

Я проверил девушку, тем более, что на ночь я хотел сбить ей температуру. Она была в сознании и смотрела на меня такими молящими глазами. Думает девочка, что все, умрет.

— Нет, я не дам тебе умереть! — сказал я и погладил черные волосы Севии.

Мне не ответили. А что говорить? Тем более, что хрен поймем друг друга.

Глава 11

Глава 11

Интерлюдия

— Я ничего не понимаю, Никей, так кто он? — спросил Вар, когда Глеб ушел к Севии.

Наставник воинов специально напомнил парню, чтобы тот проведал девушку, чтобы иметь возможность переговорить с воинами, которых сам и привел.

— Он тот, кто поделился с нами едой. Просто, не требуя ничего, — отвечал Никей.

— Но ты говорил, что работал здесь, что и твои воспитанники тут работали. Значит он отплачивает едой за работу, — проявлял скепсис Вар.

Вар, как изверг, сильно разуверился в том, что есть кому-то до тебя дело. Воин был уверен, что просто так никто не станет делиться едой. При этом Вар противоречил своим же убеждениям, так как неоднократно делился пищей с членами его общины. Но такое поведение воин объяснял тем, что он почти лекс, что ответственный за людей.

Тут же кормят его, всех воинов, что пришли. Да еще и таким вкусным мясом, дают пить чуть забродивший сок. Да сам Вар теперь хочет отработать за такую еду, ну и чтобы с собой дали, для любимых жены и детей. Но на то он и предводитель, чтобы сомневаться и принимать взвешенные решения.

Перейти сюда — это сложный процесс. Нужно строиться, быть готовыми к большой охоте, чтобы выбить зверя рядом с домами. А это все ресурсы: стрелы, копья, топоры. Всего этого мало, очень мало. Одну хижину всеми мужчинами и за день не поставить, а сколько их нужно? Много. Если только с валкой деревьев поможет этот посланник богов.

— У меня и тех людей, которые мне доверились, есть два пути: первый, это когда мы остаемся у озера и ждем. Ну а то, что мы захватили охотников из рода старейшины Рысей