"Тогда некоторые из книжников и фарисеев сказали: Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение.

Но Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка;

Ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи".

(Евангелие Матфея, гл.12, ст.38-40)

Задыхающаяся от истерического смеха молодая женщина повалилась прямо на раскиданные вокруг неё ценные, старинные свитки.

–Шема!, ты поаккуратнее, помнёшь ведь их!, а те которые папирусные вообще рассыпаться могут…, завалилась она на них! – недовольно проворчал пристально наблюдающий на ней Фаддей. С трудом оттолкнувший от пола локтём правой здоровой руки, Саломея выпрямившись села, поёрзав на подушках, положила, висящую сухой безжизненной ветвью, левую руку на колени, глубоко вздохнула и выдохнула успокаиваясь:

–Нет! Нет! Ни в коем случае! Эти Маги видели именно Наследника!, мальчика! Я вам это точно утверждаю! – снова глубоко вздохнув и внимательно посмотрев на расстроенно поникших головами пожилых мужчин, – вы оба запутались в этом вопросе только по той причине, что согласно и местным законам и римскому законодательству девочка имеет право на наследование имущества отца, НО! По Вавилонским законам и традициям это невозможно! Поэтому, то, что в этом свитке, на халдейском наречии написано "маги поклонились девственнице", ещё не значит, что родившийся ребёнок был женского пола! Так как только сын, только мальчик может быть наследником! А здесь написано "родившемуся Первенцу, Наследнику, Совершенному Человеку, Избранному, Лучшему  из всего рода человеческого". Так! Так! Подождите! – задохнувшаяся от внезапно снисшедшего на неё понимания Саломея вскричала, – вот значит в чём дело! А я то, дурочка, понавыдумывала сама себе! Когда Аристарх прибежал, весь трясясь от страха и скорей, скорей меня сюда препроводил…, даже носилки нанял, скупердяй этот. Думала, нашёлся всё-таки мой отец!, или братья его! Ведь мне всё детство и юность мою, всю мою жизнь, там, в Вавилонской диаспоре, все мои дальние родичи постоянно только об этом и говорили. Как же я об этом мечтала! Мечтала, что когда-нибудь он!, мой отец!, узнает, что я не погибла в этой "Вифлиемской бойне" вместе с моей мамой, закрывшей меня своим телом! И будет искать! И найдёт меня! И что он в самом деле из царского рода! Потому что красота моего лица не присуща простолюдинам! Ведь из-за этой красоты я и получила второе увечье, когда меня мои же "подруги" столкнули с обрыва надеясь, что я разобьюсь о камни насмерть. А я лишь переломала себе ноги и практически утратила способность ходить. Как будто мало было того, что дважды пронзившее моё левое плечо копьё превратило меня, ещё грудного ребёнка в уродского калеку?! Но даже после этого – я не отчаялась!, я надеялась! Пусть! Пусть, говорила я сама себе, пусть никто не возьмёт меня в жёны, такую уродину, пусть у меня никогда не будет детей!, но мой отец!, мои дяди!, они найдут меня! Они будут любить меня такую – какая я есть!, такую никчемную и уродливую, потому что я их Родная Дочь!!! – раскрасневшаяся от разрывающей её боли, Саломея расплакалась согнувшись и закрывая лицо рукой.

–Шема…, не надо…, не убивайся так… – неестественно мягко прокряхтел самый знаменитый головорез Востока Империи. Окаменело молчащий Апполинарий, быстро вскинув голову и посмотрев на плачущую девушку, снова виновато потупился.

–А вы значит решили, что ЭТО я?! – смеясь сквозь удушающие её слёзы проговорила Саломея, – я и есть тот "совершенный человек", раз я одна выжила в том Избиении Младенцев?!… Придурки старые!!! Как совершенный человек может быть искалеченной женщиной?! А я то, дура… – захлебнулась слезами умнейшая и образованнейшая женщина, свободно владеющая множеством наречий, досконально знающая историю, науку и законы Империи.

–Шема, перестань… – снова попытался успокоить Фаддей плачущую Саломею.

–Да ну вас нахер обоих!!! – купленная за баснословное количество золота Рабыня, отгребая от себя здоровой рукой разбросанные вокруг неё "драгоценные" свитки, безбоязненно швырнула их в Тандем контролирующий тайные и явные золотые потоки Востока Империи, в двоих "поживших" мужчин перед которыми трепетали все царьки Малой Азии, и даже сирийский наместник, Имперский Чиновник, проснувшийся утром в холодных объятиях своей "новой пассии", до хрипоты возопивший глядя на перерезанное горло только-только "распробованного" им мальчика, не посмел даже намёка сделать в отношении сложившегося вдруг "дуэта", тут же рассчитавшись с Апполинарием за "товар" чистым золотом. С трудом поднявшись на ноги плачущая, "раздавленная" разочарованием молодая израильтянка, выпинывая из под ног свитки и подушки, пошатываясь, поковыляла из личной библиотеки Антиохийского богача. Проводивший её взглядом, сильно похудевший, осунувшийся за время "охоты" за совершенным человеком, Апполинарий пробормотал искоса поглядывая на пристально внимающего Фаддея:

–Купим ей римское гражданство и родословную. Сам займись этим, знаешь как это делается, не мне тебя учить.

Согласно кивнувший собеседник продолжил:

–И?!…

Кряхтяще откашливаясь работорговец продолжил:

–Наследницей её сделаю…, всего – что у меня есть…, родственнички все мои нахрен пусть идут, вприпрыжку. Только никому пока что об этом. Особенно ей, а то сам видишь она какая…, гордая…

Удивленно воззрившийся на него "Слуга", запинаясь проговорил:

–Как скажете, господин! Ну, надо же!, ведь так-то дурак дураком, а иногда чего и умное ему в голову приходит! – не глядя на одобрительно захмыкавшего "Хозяина", встав и начав собирать разбросанные свитки, – я тут вот что подумал…, может не только она одна тогда спаслась после этой резни?

Хлопнувший в ладоши, встрепенувшийся Апполинарий, "ожил":

–И верно! Но почему эта мысль пришла не ко мне, а к этому придурку?! Который даже альфу от омеги отличить не может…

[Тихонько  шепчущая Семейную Историю на ушко своей старшей дочери Полина, примолкнув, прислушиваясь к звукам спящего Дома, продолжила:

–Твой дедушка Фаддей говорил мне не раз, что если б не сподобил Создатель им всем троим встретиться, именно им всем троим! То никто: ни дедушка Апполос, ни я, ни сам дедушка Фаддей не обрели бы Спасения. Почему так, а не иначе, они оба так для себя и не поняли, оставив этот вопрос без ответа, приняв как есть, как тайну непостижимую. Я же тебе рассказала об этом моя Родная, чтобы ты поняла – не всё можно познать умом, рассудком, есть ТО, что познаётся лишь сердцем, принимается нами без логических доказательств… Ну, а теперь пойдём, – помогая подняться размякшей, засыпающей Феодосии, – я с тобой, в детской прилягу, а то, как я поняла, Агуша с Соней проснулись, тебя нет, ну и они к папе переползли,