Шрифт:
Закладка:
– У меня это уже не первый раз… – проговорила слабым голосом Эмма. – Когда была у Вити, со мной случился точно такой же припадок. И тоже сказали, что это нервы. Да я вообще последнее время вся на нервах. А теперь… Скажите, мне это приснилось или… Виктор умер?
Врач, мужчина-великан в голубой медицинской форме, достал из чемоданчика ампулу, шприц и сделал пациентке укол. Женя, задумчиво наблюдавшая за его действиями, заметила, когда Эмме приспустили спортивные штаны, какая же у нее белая и нежная кожа, и сразу же подумала о том, как хорошо сохранилась женщина к своим сорока трем, ни морщинки на лице, ни возрастных изменений кожи, волос.
«Пожалуй, – подумала Женя, – она на самом деле могла вызвать определенные желания у молодого парня». Конечно, она в душе жалела Эмму, сочувствовала ей, хотя некоторые вопросы к ней оставались. К примеру, почему она, живя с Виктором, ни разу не позаботилась о том, чтобы и у нее было какое-то свое дело. На деньги мужа можно было начать свой небольшой бизнес, увлечься тем, что тебе нравится, торговать косметикой, модной одеждой, элитным постельным бельем, цветами, открыть кондитерскую.
Все эти варианты Женя рассматривала и сама, поэтому-то только они и пришли вот прямо сейчас на ум. Неужели все годы благополучной и сытой жизни не наскучили ей своим однообразием, неужели ей самой не захотелось как-то реализоваться, тем более что бог не дал им детей и времени у нее было предостаточно.
Быть может, именно это обстоятельство и вызывало в Финягине непреодолимое чувство презрения к своей бездельнице-жене, которое впоследствии и вылилось в желание избавиться от нее, не видеть ее. Может, поэтому он и пошел на такой отчаянный шаг, как выпроводить ее из Москвы? Наказать за ее леность и праздность? Но все равно нельзя было с ней так поступать. Не преступница же она. Тысячи женщин нигде не работают и просто живут, наслаждаясь жизнью и не прикладывая никаких усилий, чтобы хотя бы сохранить свое положение. И никто не выселяет их за пресловутый сто первый километр.
Что такого совершила она, чтобы вызвать в муже такую стойкую неприязнь? Да пожалуй, что ничего. Просто Финягин влюбился в молодую женщину, вот и все! И нечего тут голову ломать!
Скорая уже уехала, все вышли из комнаты, кроме Жени, которая присела рядом с кроватью, чтобы хотя бы своим присутствием поддержать Эмму.
Она оставалась привлекательной даже сейчас, когда на нее обрушилось невероятное количество проблем, когда ее лицо опухло от слез, а под глазами пролегли сиреневые круги. Даже ее аккуратный розовый нос, слегка распухший и теперь блестевший, словно его смазали маслом, украшал ее лицо и делал его особенно нежным. Сейчас ее глаза были сомкнуты, но Женя помнила, какого они красивого синего цвета.
Яркая, красивая женщина, да и не дура вроде бы. Но тогда почему не подстраховалась? Почему не припрятала деньги, драгоценности на черный день, как это делают практически все женщины?
И тут же Женя сравнила себя с Эммой. Разве она сама не живет одним днем? Разве думает о будущем? А что, если Борис тоже увлечется другой женщиной и бросит Женю с Мишенькой? Разве это можно исключить? Ведь все пары поначалу живут как в сказке, в любви и не думают о разводе. Но потом-то многие разводятся. И вот как это можно предугадать? Да никак, в том-то все и дело!
Значит, надо продумать и этот вариант. Но как к нему подготовиться, надо ли заблаговременно обзавестись кубышкой? Это значит прятать от Бориса деньги? Складывать в сундук, а потом зарыть его в лесу? Чушь! Да если постоянно об этом думать, то и замуж выходить не стоит. Получается, что надо заняться своим делом. Но каким?
В дверь постучали. Женя очнулась от своих мыслей, Эмма открыла глаза и с тревогой посмотрела на дверь.
Ребров? Женя вдруг с ужасом поняла, что, закружившись в доме с Эммой, совсем забыла про Реброва! А он и не звонит, как договаривались. Звонок мог прозвучать в присутствии Бориса, и вот, чтобы не рисковать и не спалиться, Валера должен был без звонка приехать к Бронниковым с другом-экспертом как бы случайно, мол, были в ваших краях по делам, решили заехать. И Борис бы ничего не заподозрил, это точно. Он просто обрадовался бы встрече.
– Да, кто там?
В комнату просунул голову Петр. Щеки его пылали, как если бы у него поднялась температура. Волосы были взъерошены. Но глаза! Эти глаза выдавали его с головой! Он просто светился счастьем и, похоже, ничего не знал о том, что вообще происходит в доме.
– Женя… Мне сказали, что ты здесь… Женя, дорогая, пойдем скорее ко мне, и я познакомлю тебя с Наташей!
– Да мы вроде бы уже познакомились… – неуверенно проговорила Женя.
– Понимаешь, мы с ней словно выпали из пространства и времени… Да мы с ней вообще побывали в другом измерении!
– Петр, мне кажется, это перебор… Во Франции, куда вы заманили меня в якобы другое измерение…
– Женя! – дурашливо прикрикнул он на нее, состроив уморительную физиономию. – Ни слова о драконах! Все в прошлом!
И тут он заметил лежащую на постели Эмму. И тотчас прикрыл рот ладонью.
– Матерь божья, чего это я разорался-то? Извините, Эмма. Надеюсь, у вас все в порядке?
– У меня сегодня муж умер, – прошептала, глотая слезы, Эмма.
– Уф… Ну какой же я дурак? Приперся сюда со своей радостью…
Никогда еще Женя не слышала, чтобы Петр так откровенно разбавлял свою культурную и грамотную литературную речь грубоватыми словечками. Расслабился человек, чего уж тут скажешь?
– Извините нас, Эмма. – И Женя вышла из комнаты, они отошли с Петром подальше в холл, где присели на диванчик.
– Женя, понимаю, что похож на дурака. Но как же я счастлив! Прошу тебя, порадуйся за нас! Да, и главное – мы теперь поженимся и будем жить вместе! Это решено!
– Поздравляю! – Женя заставила себя улыбнуться, потому что не могла еще свыкнуться с мыслью, что в судьбе Петра произошли такие мощные перемены.
Она, получается, не была готова к тому, что Петр заживет своей жизнью. Что у него теперь будет семья, родятся дети… Как же они с Борисом будут теперь без него? Они уже так привыкли к тому, что он здесь совсем рядом, что он живет, по
