Шрифт:
Закладка:
— Он есть. — легко согласилась Ами. — Нам повезло, что он сделан из материалов первого пояса и не выжигает всё вокруг. Пока кисет не привязан к тебе, его может открывать кто угодно. Так что он скорее приманка для воров и бандитов, что захотят забрать такую ценность у слабака.
— И как же они её увидят? Особенно если я буду носить его где-нибудь под мышкой, рядом с другими кошельками? — уточнил я, принимая от девушки кошель. От него неприятно покалывало пальцы, но ощущение прошло, стоило закинуть внутрь несколько монет. А когда я засунул внутрь руку, чтобы достать монеты, понял, что у меня не выходит. — Не понял. Я же только что их…
— Привязка. — повторила довольно девушка. — Пока артефакт не считает тебя владельцем, его нужно подпитывать своей силой, а ещё лучше — сходить к артефактору и осуществить нормальную привязку. Парой капель крови тут не отделаешься.
С этими словами девушка забрала у меня из рук кошель. На несколько секунд прикрыла глаза, а затем сунула в узкое горлышко меч. Ножны, в несколько раз больше кошелька, исчезли внутри, будто и не было. Затем туда же отправилось копье, и вся груда вещей. В конце, с улыбкой, Ами протянула кошелек мне.
— Вот. Не тащить же всё в рюкзаке, когда есть кисет? — довольная своей идеей проговорила девушка, на что я лишь покачал головой. — Что опять не так?
— Представь, что два путника идут с пустыми руками, без заплечных мешков, без котомок. Или узлов за спиной. — проговорил я, показывая руками примерные размеры. — У тебя не возникнет естественный вопрос куда они все вещи дели?
— Может они из пригорода идут? — нахмурившись проговорила девушка, не желающая признавать, что не думала об этом.
— И стража и карманники всех примелькавшихся знают в лицо, так что сойти за своих не выйдет. — заметил я. — Но ты можешь об этом не беспокоиться, тащить что-то тяжелое на себе не нужно, можно сумку набить тряпками.
— Да какая разница, что о нас подумает стража? Наоборот, чем быстрее нас пропустят во дворец. — девушка запнулась под моим насмешливым взглядом, и быстро отвернувшись засовывать чужую одежду в мешок. — Не говори ничего, я сама поняла.
— Это хорошо. Жаль, что без намеков не обошлось. — ответил я, переложив заснувшего, но все ещё вздрагивающего хомяка на чистую тряпицу. Организм зверька совсем пошел в разлад, отвык действовать самостоятельно, но быстро приходил в норму. По крайней мере его уже перестало рвать. В принципе я был готов к такой реакции, хоть она и не доставляла мне удовольствия.
— Что ты будешь делать если он просто сдохнет? — спросила девушка, указав глазами на хомяка под моей ладонью.
— Похороню его, закопав в нормальную земле. — пожав плечами ответил я. — Иногда стоит подарить существу хоть секунду свободы, после тысячелетий заточения. Но не думаю, что он умрет скоро. Или вообще умрет. После всего произошедшего я бы жадно хватал каждый вздох, наслаждаясь вкусами и запахами.
— Что-то по нему не особенно похоже, что он радуется, скорее испускает дух. — скептически заметила Ами.
— А это уже не твоя проблема. — ответил я, погладив мыша между ушами и тот тихонько пискнул во сне.
Для того чтобы отлежаться, мне потребовалось три дня. Тут скорее дело было даже не в повреждениях, а в рубцах и шрамах. Они разглаживались, становилось легче дышать, двигаться, просто — жить. Но проще не значит лучше. Я чувствовал, как все успехи которых я начал достигать, улетучиваются.
Нормальное состояние для моего тела — абсолютно здоровый задохлик, без разума, висящий в хирургической жидкости и всегда готовый к извлечению из себя донорских органов, чтобы вырастить новые. Даже интересно, если отрезать голову, но при этом подавать питательное вещество, вырастет голова из тела, или тело из головы? Или всё же ничего не вырастет? Проверять как-то не тянет.
— А твой зверек оживился. — заметила девушка, давно уже желавшая отправится в путь, искала любой повод, чтобы напомнить об этом. Но хомяку и в самом деле стало полегче. Он уже начал ползать, с удовольствием жевал семечки и фрукты, но я пока опасался давать ему много. Зато стало понятно, что животинка очень умная, и её даже дрессировать не надо. Модификации для управления подземным комплексом сказывались. А может просто очень долгая жизнь, которую он начал жить заново.
— Как думаешь, стоит отправляться? — спросил я у Белыша, и тот одобрительно пискнул, после чего забрался на протянутую ладонь. — Ну значит решено.
— Наконец! — со стоном облегчения выговорила Ами. — Я уже всё подготовила.
— Ты об этом говорила два дня назад. — усмехнувшись ответил я. Девушка и в самом деле проделал существенную работу, правда некоторую — по моему требованию, например мы подобрали себе новую, хотя как новую, чистую, одежду и обувь. Я наконец сумел найти себе ботинки с толстой кожаной подошвой.
Под моим чутким руководством Ами провела ряд экспериментов, в результате которых было выяснено что внутренняя часть кисета оказалась размером с большой рюкзак или походный сундук. Вес не имел совершенно никакого значения, что позволило не только собрать наши пожитки, но и собрать в деревне всё что бойцы Ван посчитали бесполезным, но представляло хоть какую-то ценность.
Воодушевленная девушка сгребла всё, начиная от красивых платков, заканчивая сельхоз инструментом. Как она сказала — может удастся выручить за всё барахло хоть пару монет. Я с ней спорить ен стал, тем более что занимался совершенно иными делами — реабилитацией, своей и мыша.
От деревни до ближайшего перекрестка, оказавшегося в дне пути, шла лесная дорога, местами умощенная старыми древесными стволами. Но постепенно она становилась лучше, и когда, на исходе следующего дня, мы вышли к тракту, стало понятно, что развитие империи в нулевом поясе закончилось очень и очень давно. Каменному тракту было по меньшей мере пара тысяч лет. Время и тысячи прошедших по нему ног вдавили дорогу ниже уровня окружающей земли. Так что местами она превращалась в реку.
— А у вас ремонтом дорог не утруждаются. — заметил я, когда пришлось сойти с тракта, вода
