Только дойдя до подъезда Артёма, мы додумались ему позвонить, однако его телефон оказался отключен. Домофон никто не открыл. «Пандоры» на месте не было.

– Они могли уехать за город, – предположил я. – Выходные же.

Мы посмотрели в окна квартиры на втором этаже.

В морозных стеклах, переливаясь, блестело солнце.

– Давай Максу наберу? – предложил я.

– К черту его!

Сунув костюм под мышку, Тифон повернул к метро. Минут пять шли молча, пыхтя морозным паром, потом он вдруг резко остановился:

– Ладно. Звони.

Макс взял трубку после второго гудка.

– Вы где? – спросил я.

– Я – дома.

– Мы к вам заходили. Никто не открыл.

– Откуда мне знать, что это вы?

– Почему такая конспирация?

– Говори, чего хотели.

– Костюм вернуть.

– Хорошо. Жду.

Трифонов первым шагнул в квартиру, прямо на Макса, хотя тот нас впускать не собирался, и, подозрительно оглядевшись, сунул ему в руки вешалку.

– Спасибо.

В квартире царил полумрак. Слабый уличный свет проникал только через открытую кухонную дверь. Сильно пахло сыростью и мокрыми тряпками. Придверный коврик под ногами, стоило ступить на него, издал странный хлюпающий звук:

Макс выглядел настороженным. Собака скреблась и поскуливала в его комнате.

– Спишь, что ли? – спросил я.

– Угу, – буркнул он.

– Ты один? – Тифон уставился на вешалку с одеждой.

Макс кивнул.

– А че собаку запер?

– Чтобы от двери ее не слышно было.

– Прячешься от кого?

– Ну так. – Макс неопределенно дернул плечом.

– Где же Тёма? – спросил я.

– Так они же свалили. Вы не в курсе? Думал, уже вся Москва знает.

– Расскажи, – попросил Тифон.

Предупредив, что разуваться не стоит, Макс проводил нас на кухню, где, понизив голос, в общих чертах описал то, что устроил Тёма: многочасовая ликвидация потопа, полиция посреди ночи, истерика Витиной мамы.

По резкому тону и выражению лица было видно, что от поступка Артёма Макс просто в бешенстве, негодование требовало выхода, и он, наверное, мог бы проговорить с нами гораздо дольше, если бы ему кто-то не позвонил.

Я сразу понял, что девчонка, хотя голоса слышно не было. Просто Макс сразу как-то смягчился, заулыбался и, пообещав, что будет ждать к пяти, тут же выпроводил нас.

Мы снова дошли до метро и выдвинулись на фабрику.

Пока ехали, Тифон переписывался с Зоей, а когда вышли на станции, откуда предстояло ехать на автобусе, немного помявшись, сказал:

– Давай вернемся? Что-то на душе неспокойно.

Я его уже достаточно хорошо изучил, чтобы без объяснений догадаться, что к чему.

– Мне не нравятся твои мысли.

– Мне самому они не нравятся, но ничего не могу поделать. Она пишет, что уходит, но куда – не рассказывает. Начинаю спрашивать – злится, что контролирую. Почему она не говорит?

– Может, из принципа? – предположил я. – Типа не обязана отчитываться. Но это неточно. Нужно Криворотова спросить.

– У нас никогда друг от друга секретов не было. Не знаю, что и думать.

– Хочешь рвануть к ней?

– Нет. – Он набычился. – К Максу.

– Зачем?

– Ты же слышал, как он с кем-то договаривался?

– Тиф, это паранойя.

– Я в курсе. Так ты со мной или как?

Чуть ли не впервые я осуждал его, но бросить одного не мог. Ведь, кроме фабрики, идти ему было некуда.

До пяти часов мы тупо просидели в «Бургер Кинге». Я немного рассказал о наших с Настей блужданиях по «Нарнии» и «Отелю», опустив завершающее приключение; поговорили по громкой связи с Лёхой, который рвался поехать с нами, но сегодня никак не мог; объелись бургерами, луковыми колечками и выпили по три стакана пепси.

Под конец Тифону позвонил Ярослав и пригрозил, что если он не придет к ним добровольно, то он сам найдет его и притащит силой. Тифон, разумеется, Ярова послал и, сколько тот потом ни перезванивал, на вызов не отвечал.

Макса предупреждать не стали, Трифонов открыл металлическую дверь подъезда одним рывком, понюхал, как собака-ищейка, воздух и перескакивая через ступени полетел на второй этаж.

Зная, что Макс шифруется, пришлось прокричать ему через дверь, что Тиф забыл в кармане пиджака банковскую карту.

Но только он отпер замок, как Тифон тут же метнулся к вешалке с одеждой.

Я не поверил своим глазам: на ней действительно висел Зоин оранжевый пуховик.

Макс рта не успел раскрыть, как получил распростертой пятерней прямо в лицо.

– Я должен был тогда еще тебя убить, – страшным голосом прорычал Тифон.

Пытаясь предотвратить повторный выпад, я обхватил его плечо, но, в ту же секунду отлетев, стукнулся спиной о дверной косяк. Больше решил не лезть, потому что тоже разозлился на Макса. Но еще сильнее на Зою. Как ей пришло такое в голову? Именно сейчас, когда Тиф был здесь и у него такие неприятности?

Выставив перед собой ладони, Макс попятился:

– В чем проблема?

– Сейчас объясню. На всю оставшуюся жизнь запомнишь.

Тифон наступал, Макс отходил назад. Дошел до спальни Артёма и исчез там. Тиф бросился за ним. Собака в другой комнате разрывалась от лая.

Пробежав прямо по кровати, Макс оказался возле балкона.

Тифон остановился перед кроватью. Гоняться за Максом он посчитал ниже своего достоинства, поэтому схватил подвернувшуюся под руку подушку и швырнул в него.

– А ну иди сюда, сволочь!

Макс демонстративно повернул ручку балконной двери.

– Макс, не вздумай, – предупредил я. – Ты без обуви. А сейчас зима.

Однако, как только он опустил взгляд на свои ноги, Тифон кинулся в обход кровати.

Макс дернул балконную дверь, но она заклинила, зацепилась верхним углом за тюль. Шарахнувшись в сторону, он сбил с тумбочки лампу, тут-то Тифону и удалось ухватить его за капюшон. С силой дернув Макса на себя, он отшвырнул его на середину комнаты, а затем запрыгнул сверху, припечатав к полу.

– Все, Тиф, хорош, – предпринял я очередную попытку вмешаться, но он внезапно замер, уставившись куда-то сквозь меня.

Я обернулся.

В дверях стояла Нина.

– Что ты здесь делаешь?! – закричал на нее Тифон.

– А тебе какое дело? – фыркнула она.

– Где Зоя? – промычал Тифон, допирая, как облажался.

– Без понятия.

Макс застонал:

– Слезь.

Тифон медленно поднялся и даже подал Максу руку.

– Коза! – рявкнул он на Нину.

– А я-то чего?

– Долго еще будешь Ярову нервы трепать, стерва?

– Ты офигел, Трифонов? Сам тупанул, а теперь на меня пытаешься свалить?

– Почему ее пуховик в прихожей?

– Это наш общий пуховик, дебил.

– Иди домой! – приказал он ей.

– Чего это?

– С того, что я сказал! Быстро!

– Ты мне, Трифонов, не указ. – Нина тоже завелась.

Макс тихо улыбался.

– Че ржешь? – Тифон пихнул его в плечо. – Не мог сразу сказать?

– Ты не спрашивал.