Может, спросить маму, в самом ли деле здесь то же самое место?

Нет, Роза не хотела огорчать ее воспоминаниями, тем паче что родители поспешно собирались на работу.

– Мы пошли! До вечера! – окликнула ее мама. – Целуем!

– Ага, целуем, – рассеянно отозвалась Роза, снова и снова перелистывая эти пять кадров.

Судя по цифрам в углу каждого снимка, она сделала их без двадцати девять утра, один за другим. С чего, с какого перепугу ее в такую рань понесло на этот перекресток? Зачем ей понадобилось нащелкать эти кадры?

А что она делала потом невесть сколько времени? Ведь домой вернулась около одиннадцати!

Странно… Роза не помнит ничего до того момента, как появился Чихов и начал на нее орать из-за того, что она убежала из кино.

Из какого кино?! Не была она сегодня ни в каком кино!

В который уже раз пересмотрела снимки, вглядываясь в бледные пятна. Почему-то казалось, что разгадка всех этих непоняток именно в них.

Надо их рассмотреть при увеличении, вот что надо сделать!

Роза с телефона вошла в свою электронную почту на mail.ru и отправила снимки на домашний электронный адрес. Потом включила большой компьютер в гостиной.

Снимки уже пришли. Она перегрузила их в отдельную папку и принялась рассматривать, максимально увеличивая пятна.

Они оказались вовсе не такими уж блеклыми и мутными, какими выглядели на маленьком экране. И чем дольше Роза всматривалась в них, тем отчетливей различала какие-то причудливые линии. Больше всего это напоминало… человеческие тела!

Как страшно это ни звучит, но при тщательном рассмотрении пятна напоминали мешки, наполненные телами мертвецов!

Розу так и затрясло!

Она выключила компьютер, убрала телефон, но страшные силуэты продолжали маячить перед глазами.

Что все это значит? Что она увидела, что сфотографировала этим утром – и почему так прочно все забыла?

Нестерпимо захотелось побывать на том же самом месте.

Торопливо оделась, намотала на шею шарф и со всех ног кинулась к загадочному перекрестку.

Когда Роза поднялась из подземного перехода, ей показалось, что на углу маячит Чихов.

Точно, он! Стоит как зачарованный, уставившись на тот самый брандмауэр, который очень интересует и Розу.

А ему-то какое дело до этого брандмауэра?! Чихов-то вообще тут каким боком замешан?!

Неохота с ним встречаться. Опять начнет отношения выяснять, а ей надо сосредоточиться, чтобы понять, что же произошло.

Трамвай на минуту перекрыл угол улицы, а когда проехал, Чихова на прежнем месте не оказалось.

Роза вздохнула с облегчением: ушел, не будет мешаться! – но в то же мгновение снова увидела его. Чихов пробежал мимо брандмауэра и приближался к какой-то двери… а дверь эта – обитая драной клеенкой, из которой торчали клочья сырой серой ваты, – эта дверь висела в воздухе! Рядом с ней висело какое-то дряхлое, продавленное кресло, поваленное набок.

От изумления Роза остановилась так резко, словно получила удар по лбу. И в ту же секунду она увидела, что кресло не висит в воздухе, а валяется на снежно-лиственной каше. И дверь не висит! Это дверь единственного подъезда какого-то странного, нелепого, неказистого дома, пристроенного к брандмауэру и словно слепленного из разных строений.

Дом… этот дом… Роза уже видела его! Возле этого дома она стояла сегодня утром!

Роза вспомнила дом – и тотчас вспомнила все, что произошло. У нее даже в глазах зарябило, словно воспоминания развернулись перед ней сверкающей чередой!

Роза вспомнила, как влюбилась в неизвестного красавца, которого она называла Мангом, и подкарауливала его, чтобы сфотографировать. Вспомнила, как прогнала собаку, которая залаяла на Манга. Вспомнила его потрясающий прыжок на забор! Вспомнила, как побывала с Чиховым в кинотеатре «Октябрь» и убежала оттуда.

Вспомнила, как вернулась сюда – и ворвалась в этот дом, вбежала в этот подъезд, задыхаясь от любопытства и страха, – и оказалась в мире своей мечты, где были собраны самые прекрасные и загадочные архитектурные сооружения… дома Гауди!

Вспомнила появившееся в огромном зеркале разгневанное лицо красноволосой ведьмы, которая своим взглядом чуть не испепелила ее, а потом показала иссохший труп… ее собственный, Розы Карамзиной, иссохший труп! Вспомнила милую бабулю, которая вернула ей зеркальце… вспомнила, что незадолго до этого бабуля вовсе не казалась милой – она была довольно страшной, она довела Розу до дрожи своими словами: «Ты поосторожней будь, когда зеркальце на улице достаешь. В нем вполне может отразиться какой-нибудь скиталец-оборотень. Вообще-то наша братия кому угодно голову заморочит, но зеркало иной раз показывает нас такими, какие мы есть на самом деле!»

Словом, Роза в одно мгновение вспомнила все странные, необъяснимые и пугающие утренние события, так или иначе связанные с этим домом.

Затравленно взглянула на него – и поразилась: чудилось, не покосившееся здание смотрело на нее подслеповатыми пыльными окнами, а какое-то живое существо… какое-то очень недоброе, мстительное, коварное существо. Розе даже послышался его злорадный, издевательский хохоток!

И тут же она увидела, как Чихов влетел в дверь этого злобного дома.

– Чихов! Стой! Не надо! – испуганно закричала Роза, но было уже поздно.

Он скрылся в темноте подъезда.

Роза бросилась следом.

Вбежала внутрь – и обнаружила, что подъезд пуст.

Никакого Чихова там и в помине не было!

* * *

«Наверное, именно такую темноту и называют кромешной», – подумал Чихов.

Невозможно было разглядеть вообще ничего. Ну то есть ничегошеньки! И сразу стало понятно, что к этой темноте глаза ни за что не привыкнут, даже если вглядываться в нее часами.

Чихов панически боялся темноты…

Да ее кто угодно будет бояться, особенно если вдруг послышатся чьи-то осторожные шаги.

Кто-то подкрадывался к нему сзади, понял Чихов!

Резко повернулся в ту сторону – все стихло. Однако за спиной снова зазвучали шаги – теперь другие, шаркающие, усталые, перемежающиеся утомленными вздохами.

Чихов сделал резкий поворот на 180 градусов. И снова шаги за спиной! Вернее, легкий дробный топот, как будто кто-то бежал к нему, перебирая маленькими ножками. Топот, хохоток, а потом шаги раздались со всех сторон, причем казалось, будто они – ну эти, кто там шарахался в темнотище! – беспрестанно менялись местами. К хохотку и вздохам добавились странные чавкающие звуки, словно в темноте кто-то жевал, давился, отхаркивался – и продолжал жевать…

Что?! Или кого?!

Чихов вглядывался в темноту, пока не начало ломить лоб, ноги уже подкашивались вертеться туда-сюда, и руки отваливались отмахиваться от невидимой угрозы. Чье-то холодное дыхание студило шею, чьи-то ледяные пальцы легонько касались его пальцев и тотчас отдергивались, кто-то сопел над ухом – и немедленно отшатывался.