–Не гневайся, господин,– прикрыв глаза, виновато поклонилась Лана.– Думаю, он сказал все.

–Думает она…– Миша с досадой махнул рукой.– Ладно! Рассказывайте.

В конце концов, сам виноват – не проконтролировал, и нечего перекладывать собственные косяки на других! С точки зрения управленческой науки это не есть правильно… Хоть иногда и действенно.

–Миш… может, мы вымоемся сначала…– негромко попросила вдова.– Ну, быстренько окунемся, а то…

–Ах да, да! Конечно же!

Все правильно. Пусть окунутся, отмоются… Заодно лишние эмоции спадут. Впрочем, не особо-то они и переживали… Просто не считали врагов за людей – такое случается…

–Хорошо бы и этих… в воду…– сотник кивнул на останки.– Я помогу, если что…

–Не пачкайся, господин,– расплавленным золотом сверкнули вытянутые половецкие очи.– Мы справимся сами.

–Да-да, справимся…

Нагие красавицы вернулись минут через пять. Простоволосые, в натянутых на мокрые тела рубахах… Некогда было на солнышке обсыхать. А явиться на доклад нагими – как-то уж слишком…

–Разреши доложить, господин сотник…

–Да чего уж там… Вон, на траву садитесь…

Шайку возглавлял Яромир. Тот самый бородач, бывший волхв-чародей, отправивший на тот свет немало знатных людей в славном городе Дорогобуже. Тамошние бояре просто заказывали хитрому волхву конкурентов. Яромир же, как истинный чародей, лечил людей чарками с колдовским зельем… которое для многих стало ядом. Отравленные умирали далеко не сразу, но все это однажды стало явью, и волхву пришлось срочно бежать. Правда, к тому времени он уже сколотил шайку и раздобыл ладью. Нет, к убийству коробейников шайка волхва-чародея никакого отношения не имела – так сказал пленник… Может, и врал, теперь уж не переспросишь. Или не врал – просто не помнил. Какие-то там коробейники – сколько таких было? Тьфу, мелочь… А вот усадьбу – да, они! Были, были свои люди у «лешаков»– подкупленные… Один – даже бывший староста… Ни богатые бояре, ни уж тем более князья серебришка шайке не давали. Разбойнички сами добывали… уж как могли.

Да, выходило вот так… Обычная шайка, обычные лиходеи, ни с кем из сильных мира сего не связанные. Просто малость покровавей других…

А Тороп и вправду – гнида! Да еще какая… Просто не доказать…

–Я и не буду доказывать,– недобро прищурилась Костомара. И, дождавшись, когда Лана спустится к ладье, заглянула Мише в глаза. Прошептала:– Хочу предупредить насчет старого своего подарка… Кажется, она очень любит убивать.

Сотник отозвался столь же тихо и вполне даже спокойно, обыденно:

–Знаю. Затем и держу.

Лудислава и отрезанную голову Преслава похоронили здесь же, на мысу. Михайла сказал пару слов, Ермил прочел молитвы, девы даже всплакнули – все как полагается. Никто не обещал отомстить – уже отомстили, и очень даже не худо, старым богам понравилось бы.

Разбойничью ладью хотели было сжечь или утопить, но сотник все же приказал оставить ее здесь – авось кому-нибудь да сгодится. Серебро и остатки добычи поделили как полагается: треть – сотнику, две трети – на всех. Не забыли и о погибших – семьям.

По пути домой Миша устроил разбор полетов. Спрашивал, думал, анализировал. Почему так произошло? В чем причины гибели парней и пленения Ланы? Как избежать подобного в будущем?

–Мы увидели их за плесом,– пустив коня рядом, рассказывала половчанка.– Лудьку я послала предупредить. Сама ж по бережку пробиралась. Гляжу: тати на плесе пристали, выволокли из ладьи бывшую мою хозяйку… стали творить разные мерзости, потом отстали – ладьей занялись, разложили костер… Я и подумала – помогу вдове убежать! Была б кругом степь – убежали бы, скрылись – днем с огнем не найти. А с лесом-то я плохо… В лесу-то они нас и взяли… Лес! Там другие боги. Другие духи… Не как в степи! Нет воли – и Великий Тенгри не помогает.

Дева поникла головою и тяжко вздохнула. По сути – призналась в своей самонадеянности.

Все ясно – типичная ошибка планирования – без учета некоторых важных факторов, в данном случае – окружающей местности. Как говорится – гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

–Что ж, Лана, будешь тренироваться в лесу!– выслушав, резюмировал сотник.– У наставника Миронега. Что поделать, степи-то у нас нет, все леса да болота. Одно слово – дрягва.

Девчонка уныло кивнула:

–Есть, господин сотник. Похоже, и вправду – надо.

–Что скажешь о Лудьке?– чуть погодя спросил Михаил.– Как его пленили – видала?

–Нет,– половчанка дернула шеей.– Но думаю, в ватажке был кто-то местный. Или не первый раз здесь. Слишком все хорошо знали.

–Понятно…– погладив по гриве коня, угрюмо согласился сотник.– Полагаю, и с Преславом так же вышло. И виноват во всем – я!

–Да почему ж ты, господин?

–Насчет того, что места они здешние знают – должен был сообразить. Слишком уж уверенно плыли. И про волок заброшенный знали, и где коней продать…

Миша снова вздохнул:

–Осторожней надо было б. А мы – как в омут! Все быстрее, с нахрапа – резко! На удар – вот ответ… Тотчас же! Иногда это и хорошо… а ныне – вон оно как вышло. Двоих убитыми потеряли, еще раненые… хорошо хоть, легко…

–Могли и больше!

–Могли.

–Зато потом действовали славно!– смуглое личико степной красотки озарила улыбка – та самая, с кривоватыми зубками, обаятельная, непосредственная, детская…– Господин… А как ты узнал, что наши вот-вот появятся?

–Я знаю Ермила,– улыбнулся сотник.– Многому его лично учил. И знал, что нас ищут. Ну, ты бы сама-то не постаралась явиться на вопли? Хотя бы из любопытства – посмотреть… Вот и Ермил… А дальше уж – дело расчета и техники. Разбойники, к слову, тоже оказались самонадеянны – и весьма. Привыкли, что здесь для них никакой опасности нету. И поплатились.

–И поделом!– дернув шеей, Лана придержала коня…

* * *

По возвращении в Ратное Миша выкупался с дороги в реке и, едва обсохнув, отправился к возлюбленной, к Юльке. Давненько уже не навещал! И оттого чувствовал какой-то стыд, неловкость… Все какие-то дела навалились – действительно важные, но Юлька – это ведь тоже важно!

Вспыхнувшая когда-то в душе Миши любовь со временем не угасала, а наоборот – разгоралась, несмотря на то, что физической близости с Юлькой у него так еще и не случилось – томные лобзанья не в счет. Несмотря… А может быть, именно поэтому? Миша понимал – его возлюбленная не простая девушка – лекарка, знахарка, ведьма – та, кто ведает многое, и не должна променять свои знания на какую-то там любовь. Лекарки издавна жили одни, рожая дочерей… от кого – знали сами или просили найти… Просили таких же знахарок… Этакий вот чисто биологический подход к воспроизводству… Евгеника!

С другой стороны, не эта ли – пусть вынужденная – скромность так привлекала Мишу? Ведь этим Юлька была похоже на девушек времен молодости Михаила – той молодости, шестидесятых годов. Скромницы комсомолочки до свадьбы – ни-ни! Да, были в те года и такие, и много… да почти все! И вовсе не ханжество то было – мораль.