Шрифт:
Закладка:
Надо отдать ему должное, он не позволял себе вольностей. Хотя было понятно, что дружеские отношения когда-нибудь закончатся. Об этом несложно было догадаться по его красноречивым взглядам, которые я часто ловила на себе.
Для меня же Туманов был только добрым и отзывчивым человеком. Но я не видела в нем мужчину. С первых дней воспринимала его в качестве друга, который выручил меня в трудную минуту. Поэтому не хотела дольше оставаться в его доме, чтоб не давать ему надежду.
— Ксения, я тебя чем-то обидел? Или считаешь, что тебе будет проще жить отдельно.
— Ни то, ни другое. Просто это неправильно… жить так. — Антон истолковал мои слова не совсем верно.
— Тогда давай поженимся, — обрадованно выпалил он.
Такого поворота я никак не ожидала.
— Прости, я не то имела ввиду. Я не могу принять твое необдуманное предложение.
— Почему необдуманное? Я много думал об этом. Ты мне понравилась с самого начала. Только я не хотел второй раз наступать на одни и те же грабли. Боялся, что ты не совсем честна со мной. Но теперь, когда все разъяснилось, я могу признаться, что люблю тебя.
Вспыхнув от его признания, я постаралась сделать вид, что не придала значения последним словам.
— Какие грабли, Антон?
— Это я о своей первой жене. Она слишком долго обманывала меня, изменяя с моим лучшим другом. С тех пор не доверяю ни одной женщине. А в тебе увидел родственную душу — чистую, добрую и, несмотря на обман с именем, честную.
— К тому же, нас обоих предали близкие люди, — продолжал он. — И я, как никто другой, понимаю тебя. Поэтому, думаю, мы могли бы создать семью… И еще, сменив фамилию, ты избавилась бы от страхов, что тебя найдут.
Своим признанием Туманов поставил меня в ситуацию, когда я уже точно не могла оставаться с ним под одной крышей. Поэтому вынуждена была ответить отказом:
— Извини, Антон, я не готова к новым отношениям. Прости.
Затем повторила свою просьбу подыскать мне квартиру.
— Ксения, у меня другое предложение. Во-первых, обещаю больше не заводить разговоров о любви. Во-вторых, пусть все остается, как раньше. Но чтобы ты чувствовала себя самостоятельнее, предлагаю тебе работу в своей клинике.
— Но как же паспорт и все остальное?
— Постараюсь все устроить.
— Но что я буду делать в ветлечебнице, у меня ведь нет специального образования.
— Помнится, ты говорила, что заканчивала экономический. А у меня как раз появилась вакансия. Так что, согласна?
Предложение было заманчивым. И не в моем положении было капризничать. К тому же, порядочность Антона, в которой я убедилась за время проживания у него, обнадеживала. Конечно, со временем я все-таки планировала снимать свое жилье. Но пока у меня на это не было средств, я согласилась с Антоном, честно признавшись в своих планах на ближайшее будущее.
Эту ночь мне не спалось. Из гостиной доносились шаги Туманова, который без остановки ходил взад-вперед. Было жалко его. Но я ничего не могла с собой поделать. Жалость — не лучшая советчица.
Но ведь именно такой вариант я предложила Матвею по отношению к Арине. И он согласился… Правда, там другое. У них скоро будет ребенок.
Сердце больно сжалось, а потом затрепетало в бешенном ритме. Казалось, еще мгновение, и оно остановится, не сумев справиться с такой нагрузкой, или просто выскочит из груди.
— Может, я была неправа, отказавшись от предложения Матвея уехать вдвоем? — эта мысль пришла ниоткуда, и я постаралась тут же прогнать ее. Ведь они ждут общего ребенка. А у малыша должна быть семья…
Приспосабливаться к новой жизни было нелегко. Сложнее всего привыкала к общению с людьми. Постоянно казалось, что вот-вот кто-то остановит и спросит, не моя ли фотография висит у отделения полиции.
Пришлось поработать над внешностью. Я сменила прическу и перекрасила волосы в каштановый цвет. Даже в пасмурные дни не снимала солнечные очки. Но все это не могло унять беспокойство, которое я испытывала, когда со мной кто-то заговаривал.
Туманов всячески поддерживал меня. Он старался скрывать свои чувства, но серые грустные глаза и такая же грустная улыбка выдавали его с головой.
Я по-прежнему жила в его квартире, хотя зарплата, которую я получала вот уже более трех месяцев, вполне позволяла съехать. Антон находил все новые и новые аргументы, чтобы удержать меня от этого шага. И в то же время то и дело напоминал, что пора позвонить домой.
Я же никак не могла переступить черту отчуждения. Боялась и со дня на день отодвигала встречу с прошлым, которое старательно вычеркивала из своей памяти.
Но наступил день, когда Антон все-таки уговорил меня набрать один из знакомых номеров.
Маме звонить не стала, переживала за ее реакцию. О звонке Матвею не могло быть и речи. Поэтому с замиранием сердца набрала Арину. Хотя боялась и за нее.
— Ало… здравствуй, сестра, — голос дрожит, боюсь, как бы Арина не сбросила вызов с незнакомого номера. Прежний я сменила почти сразу, как уехала.
— Я тебя слушаю, — отвечает спокойно, словно мы расстались вчера. — Что ты хочешь мне сказать?
— Вот… звоню сообщить, что жива-здорова.
— Рада за тебя. У нас тоже все хорошо.
— Как мама? Можно я позвоню ей? Только ты подготовь ее предварительно.
— Не стоит. Она едва успокоилась. И вообще, ты правильно сделала, что исчезла. Без тебя у нас тихо и спокойно. И у меня к тебе просьба, сестренка, не вздумай возвращаться хотя бы годик. И не звони сюда больше.
— Но… мама. Я бы хотела…
— Говорю же тебе, мама только пришла в себя после того, что ты учудила. Не береди ей душу. Знаешь, я сама буду тебе звонить, номер у меня определился. Не звони больше, поняла меня?
В голосе неприкрытое недовольство и злость. Оно и понятно. Она оберегает покой своей семьи. А мой звонок — явная угроза стабильности устоявшихся отношений. Нет меня, и хорошо.
Из телефона доносились гудки.
Боль накрыла с неимоверной силой.
Земля, казалось, ушла из-под ног.
Если раньше я тешила себя надеждой на встречу с родными когда-нибудь в далеком будущем. То сейчас стало ясно, что меня ТАМ не ждут. Я НЕ НУЖНА ТАМ.
Небо, не выдержав безысходности
