- Уговорил, сука такая.

   Все здания здесь имели строгую ровную форму новеньких домов. Некоторые до сих пор пахли свежеспиленными досками. Но только не клуб для младших командиров. Он пах так, как и должен: пивом, виски, потом и табаком. В основном, все курили сигареты, но находились любители трубок и сигар. Сизый дым казался таким родным и, практически, домашним.

   Младшие командиры сидели за столами и вдоль стойки и обсуждали вопросы, которые тревожили младших командиров со времен Юлия Цезаря, если не со времен Синаххериба: дела своих семей, куда они отправятся и насколько тяжело там будет, идиотов-командиров (эти две темы были довольно тесно взаимосвязаны), и можно ли, согласно теории Дарвина, считать новобранцев недостающим звеном между обезьяной и человеком.

   Один ганни, чей "иконостас" на груди сверкал синей, жёлтой и зеленой ленточками, говорившими о том, что он поучаствовал в Мексиканской кампании и захвате Веракруза, рассуждал о последнем:

   - Господи, нынешние салаги не знают даже, как жопу вытирать.

   Он взмахнул "хайболом", в котором звякнули кубики льда.

   - Богом клянусь, это говно не пригодилось даже в армии, а мы должны сделать из них морпехов?

   Он даже не пытался говорить тихо. Весь клуб согласно кивал головами, и Лес тоже. Никто, кроме другого комендор-сержанта не посмел бы ему возразить. Диллон, который и по званию, и по сроку службы был к нему ближе всех, даже и не думал возражать. По его собственному мнению, ганни говорил чистую правду.

   Однако другой старослужащий произнес:

   - Чтоб всё сделать, как надо, понадобится много морпехов. И наша задача, превратить всех этих салаг в морпехов.

   - Некоторые всё равно, ими не станут, - ответил на это ганни. - Некоторые всё равно не станут.

   - Избавимся от них. Таких будет немного. А остальные справятся. Даже если за нами, а то и вместе с нами, будет высаживаться армия.

   Все засмеялись, хотя, скорее всего, так и будет. Насколько Лес знал, у япошек на Гавайях до пяти дивизий. Обороняющихся требуется меньше, чем наступающих. Он и сам с этим столкнулся, когда сражался с фрицами во время Великой войны*. Морпехов просто не хватит.

   - Для начала надо закончить с немцами.

   - Знаешь, плевать я хотел, что там Рузвельт говорит. Я считаю, что сначала нужно разобраться с япошками, из-за того, что они сделали с Сан-Франциско.

   Лес был склонен с ним согласиться. Судя по многочисленным кивкам, согласны с ним были практически все в клубе. Не важно, что говорил президент, Япония - главный враг Америки. Одно дело - это захватить Гавайи. Но бомбить мирных граждан на материке - ни один внешний враг не нападал на Америку с 1812 года. Все были очень сильно разозлены. Даже такой влиятельный президент, как Франклин Делано Рузвельт не мог не прислушаться к голосам 130 миллионов человек.

   - Если флотские неженки довезут нас до Гавайев, с остальным мы справимся, - сказал Лес. - Высади нас на берегу и всё, дальше мы сами.

   С этим тоже никто спорить не стал.

   Держа в руке доску, Оскар ван дер Кёрк вернулся в свою квартиру. Он не стал кричать: "Милая, я дома!". На часах половина четвёртого, Сьюзи должна быть на работе. Вопрос в том, жила ли она здесь до сих пор?

   Оскар заглянул в шкаф. Её вещи всё ещё на месте. Он кивнул сам себе - это уже хорошо. Внезапно, он осознал, что вопрос о том, осталась ли она, был не единственным. А если она вернется не одна? Она же не будет знать, что он здесь. Это будет... занятно.

   - Да, похер, - произнес Оскар.

   Если бы он был из тех, кто любит заморачиваться разными трудностями, то не стал бы практически сразу после окончания колледжа пляжным бродягой. Будь, что будет, а он станет решать вопросы по мере их поступления.

   Вместо того чтобы терзаться сомнениями, Оскар сходил в душ. На нём было больше соли, чем на дешевой картошке фри. Вспомнить, когда он последний раз пробовал картошку фри, дешевую или нет, Оскар не смог. Он знал, здесь выращивали картошку. Соль тоже не проблема. Хоть что-то здесь не проблема. Однако он так и не смог придумать, чем заменить растительное масло.

   Вода была холодной. Но Оскару было плевать. Он к ней уже привык. Он просто не станет тратить время попусту, как в старые деньги, когда жизнь была намного проще. Оскар быстро залез под воду, помылся и выскочил обратно.

   Одеваясь, он понял, что уже давно не чувствовал себя так хорошо. Он присел на край кровати и принялся ждать Сьюзи.

   Он не помнил, как прилёг. Не слышал, как она открывала дверь. Он помнил лишь то, как она будила его.

   - Привет, - сказала Сьюзи. - Гляньте, что нам кошка принесла. Вернулся, значит?

   - Ага.

   Оскар зевнул, а затем поцеловал девушку. Губы у неё были красными, со вкусом помады. Каким-то образом ей удалось раздобыть косметику.

   - Значит, вы с Чарли неплохо повеселились? - поинтересовалась она довольным голосом. Она словно была матерью, разговаривающей с восьмилетним малышом.

   Оскар кивнул. Ещё раз зевнув и осознав, насколько же сильно устал, он сказал:

   - Ага, - после чего добавил: - Самое интересное случилось, когда мы возвращались с западного побережья. Видели, как американская подлодка затопила целых два японских транспортника.

   Глаза Сьюзи поползли на лоб.

   - Это же здорово, - сказала она. - В местных газетах об этом не было ни слова. И почему я не удивлена?

   Она шмыгнула носом. Выглядела она при этом, как ребенок. Как счастливый ребенок.

   - И слухи до сих пор не поползли. А это уже удивительно, - добавила она.

   - Как ты тут? - спросил Оскар. - Чертовски рад тебя видеть.

   - У меня всё хорошо, - ответила Сьюзи. - Скучала по тебе.

   Она снова шмыгнула носом, на этот раз