– это, прежде всего, закат системы жертвоприношений и замена яджни на пудужу. По мнению Г. Сарасвати, когда совершение яджни стало неимоверно дорогим и сложным, некоторые ведийские жрецы стали постепенно переходить к поклонению материальным изображениям богов. Хотя на них ортодоксальные брахманы смотрели свысока (Saraswathi, 2000: 14). Но именно благодаря таким жрецам жертвоприношение из домашней ритуальной сферы постепенно перешло в храм. И именно они привлекали в новое ритуальное пространство материальные средства в виде земельных и прочих пожалований, полученных от состоятельных почитателей. Перемещаясь и расселяясь по всей Индии, они вели пропаганду среди правящих классов за поклонение материальным и осязаемым изображениям богов, создавая противовес буддийской сангхе (Willis, 2009: 121). Так совершенно новые отношения, которые сложились в рамках пуджи между жрецом, покровителем и божеством, породили ритуалистику индуистского храма.

Тем не менее, новый мир, основанный на храмовой культуре, не возник сам по себе, но, по словам М. Уиллиса, целенаправленно создавался жречеством, интеллектуальной и религиозной элитой (Willis, 2009: 122). Храмовые жрецы эпохи Гуптов устанавливали все больше мурти и собирали все больше даров, чтобы усиливать храмы и свое положение. На Юге при Паллавах происходило то же самое. А начиная со второй половины I тысячелетия, во времена Самбандара, Аппара, Сундарара и Маникавасагара, храмы стали приобретать еще большее значение. Деятельность альваров и наянаров, которая оказывала глубочайшее влияние на народ, в немалой степени способствовала популярности храмов. Вместе с развитием храмовой ритуалистики шел процесс вытеснение древних форм поклонения. И уже к началу VI века новая категория храмовых жрецов и построенные индуистские храмы навсегда изменили религиозный ландшафт Индии.

Глава 5

Храмовая экономика

Хозяин храма

Уже с раннего средневековья храм играл важную роль в сфере политики, экономики, образования, культуры и искусства. Примерно с V века н. э. он становится неотъемлемой частью жизни южноиндийского общества, являясь не только религиозным институтом, но также культурным и социально-экономическим учреждением. Крупные храмы действовали как феодалы, работодатели, землевладельцы и ростовщики. Кроме того, храм был площадкой, на которой выясняли отношения власть имущие, где даровались, оспаривались или отнимались права.

В Тамилнаду храм традиционно считается домом или дворцом Бога, что и отражено в его названии – «койиль», или «ковиль», а обитающее здесь божество, подобно царю, мыслится обладающим всей полнотой власти. Как сам храм, так и находящееся в нем имущество вместе с обслуживающим персоналом, а также вся местность и населяющие ее люди – все это принадлежит храмовому божеству, местному Господину[111]. А власть и могущество, как известно, должны подкрепляться материально, выражаясь имущественно.

Кроме того, материальное благополучие божества необходимо в общественных интересах – состояние божественной энергии, которая аккумулируется в храме, оказывает влияние на весь социум. С этой точки зрения чрезвычайно важно, чтобы боги, обитающие в храмах, пребывали в хорошем настроении, были удовлетворены и ни в чем не нуждались, чтобы в храме была представлена материальная полнота, чтобы здесь всегда был достаток и даже изобилие. Предполагается, что именно эта энергия будет питать окружающую местность, а сила храмового божества будет передаваться правителю и защищать страну. Получается, благополучие правителя, страны и всего населения зависит от состояния храмового божества – настоящего хозяина каждой конкретной местности. Поэтому так важно поддерживать в храме не только духовную чистоту, но и материальное благополучие, заботясь о благосостоянии дома Бога. Не только и не столько от царя и его армии ожидали защиту, сколько от храма и обитающего в нем божества.

Нередко храмовые надписи содержат свидетельства того, что местное божество «самолично» издает указы и решает вопросы, имеющие отношение к собственности (Ghose, 1996: 222), а в некоторых надписях прямо говорится, что деревня или какой-либо иной дар предназначается непосредственно для храмового божества. Например, в надписи из Южного Арката, относящейся к 1168 году, читрамежи перия-наттары сообщают, что для своей богини – Бхуми Деви, то есть для Богини Земли, в качестве ежегодного взноса они с каждого плуга выделяют определенное количество риса (Алаев, 2011: 117). Подобное отношение к божествам, обитающим в индуистских храмах, сохраняется и сегодня. Как сообщает Рангараджан, суды Индии признают тот факт, что мурти является юридическим лицом, владеющим посвященным ему имуществом. А судебный комитет (Judicial Committee) в одном из своих заявлений отметил, что мурти признается юридическим лицом в соответствии с давно установившейся нормой, основанной на индуистских религиозных обычаях, и в соответствии с признанием этого факта судами. И речь идет не о материальном носителе, а о той Личности, которая входит в образ сразу же после ритуала пранапратиштха (Rangarajan, 2015: 47).

Несмотря на то, что обладателями храмового имущества считаются сами боги, распоряжаться им самостоятельно они не имеют возможности. Поэтому непосильную задачу управления божественным имуществом взяли на себя храмовые власти. Уже во времена раннего средневековья храмовое божество воспринималось как живое и разумное существо, которое, являясь юридическим лицом, наделялось всеми правами владения частной собственностью, включая землю и людей. Именно эта идея привела если не к возникновению, то к развитию храмовой экономики, позволяя храму накапливать материальные богатства.

Храмовое землевладение

Хотя проблема землевладения (как храмового, так и частного) для настоящего исследования не является центральной, без внесения в этот вопрос определенной ясности многие аспекты жизни храма останутся для нас непонятными. Поэтому вкратце рассмотрим основные понятия, связанные с земельной собственностью.

Прежде всего, южноиндийские храмы были землевладельцами, а большие храмы – крупными землевладельцами, располагавшими, к тому же, большим количеством рабочей силы. Поскольку древнее и средневековое общество было аграрным, то вполне естественно, что храмы были связаны с землей и с сельским хозяйством. Уже в первой половине I тысячелетия нашей эры основными получателями земли наряду с брахманами были храмовые божества, а экономика пожалованных деревень контролировалась администрацией храмов, опираясь на военную мощь государства, что во многих отношениях меняло привычный дотоле уклад повседневной жизни.

Однако при кажущейся однородности структуру каждого храма как хозяйственной единицы определяла собственная модель – административная, экономическая, ритуальная, которая ни в коем случае не являлась ни универсальной, ни статичной, но варьировалась от храма к храму и от региона к региону, к тому же изменяясь во времени. Иными словами, для каждого исторического периода и для каждого региона была характерна своя модель аграрно-правовых отношений. Тем не менее, в рамках нашего исследования вполне допустимо говорить об общей картине.

В Тамилнаду уже в раннем средневековье существовало два вида собственности – верхняя и нижняя. Верхняя собственность представляла собой право собирать налоги, причем