Шрифт:
Закладка:
Единственная надежда – снова спуститься и обойти его справа. Несколько захватывающих подъемов и тонна тяжкого труда привели нас наконец к подножию скал – и на правую сторону. Это действо заняло у нас два с половиной часа, и было уже почти 10 утра. Облака поднялись, скрывая горы, и с точки зрения продолжительной разведки день явно был потерян. Было решено извлечь из похода максимум пользы и успеть вернуться в лагерь достаточно рано, чтобы отдохнуть и снова отправиться в путь на следующий день. Мы хотели пройти по морене до угла, где ледник изгибается на юг, чтобы пробраться в самое сердце льда и выяснить, насколько неудобно будет продвигаться по леднику, когда он подтаял, образовав маленькие долины и хребты, а потом его засыпало свежим снегом. Мы вернулись в 3 часа дня.
Мы стартовали, полные решимости достичь этой цели, 13 июля в 4:15 утра. С помощью знаний, полученных в предыдущий день, и 250 футов запасной веревки, мы нашли свой путь сквозь лабиринт с ледяными башнями и достигли дальней морены менее чем за полтора часа. И нам еще раз улыбнулась удача, когда мы вышли на снег, обнаружив, что теперь он в таком хорошем состоянии, что мы могли ходить по его поверхности, не надевая снегоступы. По мере того как мы поднимались по склонам, где снег становился все круче, погода начала ухудшаться, и в 8 часов утра мы сделали передышку, оказавшись в густом тумане с пронизывающим ветром и небольшим снегопадом. Это был холодный привал. Мы уже были несколько разочарованы нашим ледником, который казался гораздо у́же, чем мы ожидали, если бы он был настоящей большой дорогой к западной ледниковой долине. И, пока мы шли дальше, а ветер швырял снег нам в лицо, так что ничего нельзя было четко различить, мы стали ощущать, что пространство сужается, а ровную ранее поверхность прорезают большие расселины по обе стороны от нас. В 9:30 стало ясно, что мы уже не можем продолжать путь: несколько сот ярдов мы пересекали склон, возвышающийся над нами по левую руку, а затем, выйдя на небольшой отрог[237], остановились, вглядываясь вниз сквозь туман, и поняли, что находимся на краю внушительной пропасти. Мы оказались в облаке и не могли даже смутно рассмотреть ни одного очертания окружающего нас пейзажа. Какое-то время мы постояли там, в смутной надежде на улучшение обзора, а затем неохотно повернули обратно, озадаченные и сбитые с толку.
Где мы находились? Это было невозможно понять, но, по крайней мере, стало ясно, что на западную сторону Эвереста нет беспрепятственного пути. Мы могли только предполагать, что достигли перевала на границе Непала.
Когда мы добрались до лагеря в час дня, нас ожидало еще одно разочарование. Я составил простой план, как обеспечить доставку наших запасов [10] и пайков из Базового лагеря. Припасы еще не подоспели, а погода была явно не та, чтобы оставаться без огня для приготовления пищи.
Далее я процитирую свой дневник:
14 июля. День отдыха безо всякой бурной деятельности. Очень поздний завтрак после небольшого ночного снегопада. Нас весьма утешила игра в пикет после завтрака и еще раз – после обеда. Маленькие ручейки, которые мы обнаружили здесь по прибытии, пересыхают; кажется, что выше выпало не так уж много снега.
15 июля. Начали в 6 часов утра исследовать ледник на запад и северо-запад. Очень интересный вид недалеко от «Острова»; проявляется Южный пик. Пятьдесят минут фотографировали; затем поспешили дальше в надежде, что выше получим обзор на большее расстояние. Здесь и вправду сухой ледник, но с замерзшим на поверхности снегом, создающим множество ловушек. Мы довольно часто оказывались в холодной воде по колено. Когда остановились на средней морене, как раз начали сгущаться облака. Я ждал на месте в надежде на лучший обзор, пока Буллок занялся тренировкой кули. Они впервые надели снегоступы и, казалось, отлично в них ходили. В итоге я, нагруженный разнообразными вещами, с трудом преодолев ледник, встретил их, когда они спускались по параллельной морене. Снегоступы казались полезной экипировкой, но прыгать в них было очень неудобно. Буллок проделал долгий путь вверх по леднику, но лишь немного поднялся к пику Чо-Ойю (высотой 26 870 футов[238]). Очевидно, рядом с этой вершиной есть плоский перевал в Непал, но он не смог его достичь.
Важная топографическая загадка касается Западного пика. Есть ли гребень, соединяющий его с большой скальной вершиной к югу от Эвереста, или же этот пик соединен с перевалом, на который мы взобрались позавчера? Форма западной ледниковой долины и куда она может нас привести, станут понятны, если мы сможем ответить на эти вопросы. Мы с Буллоком едины во мнении, что у этого ледника, вероятно, есть выход со стороны Непала. Все это пока остается огромной головоломкой. Сегодня мы довольно ясно видели Северное седло, и снова путь наверх оттуда не казался нам трудным.
Прекрасный и весьма полезный день. Читайн [11] выходил с нами и вернулся. Он выглядел потрепанным и был совершенно безнадежен в качестве сирдара в Базовом лагере, так как не обладал авторитетом. Это большая проблема, когда там, внизу, некому присматривать за вещами. Завтра Читайн возвращается в Тингри. Я надеюсь, что он снова взбодрится.
16 июля. Я и двое кули выдвинулись очень рано – в 2:45 утра – и последовали по средней морене к «Острову». Мы достигли ближней вершины на рассвете, около 5:30. Трудно представить себе что-либо более захватывающее, чем ясный вид на все пики. Те из них, что были ближе ко мне, на юго-западе, уже купались в солнечных лучах. А дальние, на юге и востоке, демонстрировали мне свои темные склоны. Слева от нашего перевала, где мы были 13 июля, перед пропастью между Эверестом и Северным пиком, Чанцзе, возвышалась красивая острая вершина. Над этим перевалом я увидел северо-западный контрфорс Эвереста, скрывающий нижнюю половину западного склона, который наверняка представляет собой колоссальный скальный обрыв. Последняя вершина Южного пика, Лхоцзе, находилась сразу за плечом; справа (то есть к западу) от нее я увидел устрашающий гребень, протянувшийся на огромную длину, прежде чем он повернул вверх, в моем направлении, и к Западному пику. Эта гора очень
