Шрифт:
Закладка:
— Не убива-а-ай!
— Ты что, — я прижал его к себе, даже погладил по голове, — Мне нельзя убивать.
Барды чувствуют правду. Тот аж разревелся от счастья…
Не сводя дикого взгляда с советника, чьи круглые от страха глаза виднелись за скалой, я мило улыбнулся и вытолкнул барда за круг света. Мгновение, и его разобрали на угощение появившиеся и исчезнувшие гарпии.
Кстати, его лютня осталась в моих руках… Уверен, Виол оценит этот инструмент.
— Тут есть, кому убивать, — хмыкнув, добавил я, и перевёл взгляд на второго послушника.
Тот всё пытался поднять руку в сторону мазков, что-то наколдовать, но у него не хватало духу. Ну да, подорвать половину пещеры вместе с собой не каждый решится… Не за этим он плыл в далёкую Троецарию.
Тут даже если выживешь, то все светящиеся камни всё равно разлетятся, и сдохнешь в пасти гарпии, как напарник.
Кадило упало, рассыпая остатки пыли, а послушник уже знакомым жестом полез за пазуху. В руках появилось золото, пилюли, даже какой-то занятный амулет — золотой с чёрным геральдический щит на цепочке, с капелькой крови в центре. Опять вонючая магия света.
— Я… хотеть… не хотеть… — на ужасном ломанном лепетал послушник, упав на колени и ссыпав всё богатство к моим ногам, потом протянул амулет, тыкая пальцем в сторону советника, — Защита! Посох!
Я видел разные степени обречённости. Этого юнца я доломал до таких глубин души, что с ним действительно можно было делать всё, что захочешь. И, смердящий свет, у меня сразу же появилась идея, как его использовать. О, не-е-ет, добряком я не был…
— Убей его!!! Делай взрыв! — закричал советник, а потом метнул в нас заряд.
Недолго думая, я подхватил амулет, выставил его перед летящим в нас шаром огня. Амулет сверкнул вспышкой, меня толкнуло, протащив самую малость, и я даже задержал дыхание, чувствуя, как зашевелились волосы от шуршащей за затылком пыли.
Чуть не достал… Взрывается ли пыль от залпа посоха, я не знал. И проверять это очень не хотелось.
Вспышка развеялась, погасли последние всполохи тёмного огня… Вроде все целые.
Я с одобрением глянул на амулет в пальцах. Хм-м-м, не разрушился, значит, многоразовый. А ведь кто-то очень не доверял этому советнику, раз дал его слуге такой амулет. Или у слуги был свой приказ на счёт советника?
Вельможа, кажется, тоже заплакал, прежде чем спрятаться за колонной. Да чтоб вас, нытиков полная пещера набралась…
— Грязь, ты будешь мне полезен, — я похлопал шмыгающего послушника, потом взял его за ворот.
Тот сразу же забился руками и ногами, но я грубо тряхнул его, добавил ногой.
— Я не собираюсь тебя убивать… Кхм… Ну, честно, это я прямо взаправду говорю!
Тот явно не поверил. Пришлось тащить силком.
Я пнул его кадило, послав далеко в темноту. Потом носком аккуратно поправил несколько светящихся камушков чуть подальше за край, оттащил туда послушника, посадил на землю между парочкой. Вернулся назад, собрал лишние фонарики, и получилось, что нытик остался сидеть с одиноком круге света.
Тот сразу же съёжился, слыша сопение гарпий в темноте вокруг, и осознав, что бежать ему теперь некуда… Правильно, бежать ему нельзя, пока разбираюсь с его хозяином. Я же, собрав в сумку всё его барахло, деловито отряхнул руки и повернулся к скале, за которой скрылся трусливый советник.
Труднее всего было одёргивать себя, чтоб не расслаблялся. Больно уж легко всё получалось.
Глава 26
Под всхлипы послушника, эхом отражавшиеся от сводов пещеры, я прошёл мимо так и висящих в воздухе полос пыли. Они мерцали ровным светом, ожидая приказа на уничтожение.
Я бросил последний взгляд на хнычущего мага пыли… На его месте я бы ещё устроил мне подлянку, но, насколько я разбирался в предателях и гадких людях, сразу он до этого не додумается. Такие люди очень хотят жить.
А ему надо выжить не только сейчас, но и потом, когда он вернётся к настоящему хозяину. Тому, который дал ему защитный амулет, спасающий от тёмного огня из посоха советника.
Неожиданно послушник что-то удивлённо произнёс мне в спину на лучевийском. Я обернулся, поскрёб затылок.
— Что ты сказал?
— Ты… деревянная проповедь⁈ — кое-как выговорил послушник.
А-а-а, вон оно что… Этот вестник тупости узрел татуировку.
— Да, я лиственник, — кивнул я, — И, конечно, только поэтому ты и жив.
Ну вот всегда так. Едва люди узнают, что я проповедник Лиственного Света, как у них сразу меняется лицо. Такое чувство, как будто я сразу становлюсь должен.
Вот и этот уже нафантазировал, что я чуть ли не на руках его должен вынести из пещеры, а потом ещё и сам убиться от осознания того, что же я натворил.
— Ты… делать освобождение… — начал было хмурить брови послушник, но я помахал пальцем и поцокал языком:
— Ц-ц-ц, — сказал я, качая головой, — Подожди, простолюдин, сначала я отпущу грехи королевской знати.
Тот аж поперхнулся от такой несправедливости, но не нашёлся, что ответить.
— Мир жесток, — я улыбнулся, — Жди своей очереди, грязь.
Под внимательным взглядом послушника я дошёл до скалы-колонны, за которой прятался вельможа.
Советник тоже был напуган, и это делало его вдвойне опасным. Мне же надо было сохранить жизнь девчонке и, что не менее важно, добыть информацию. Много очень важной информации.
А для этого следовало немного охладить мозги…
Подойдя к скале, я сел на пол и прислонился спиной к камню. Стал рассматривать золотистый с чёрным амулет, пытаясь понять, что внутри него так тянет меня.
Неизвестное и в то же время отдалённо знакомое чувство… Что-то мне сегодня везёт на магию крови.
Сидящий в круге света от двух тусклых фонариков послушник был у меня как на ладони. Он ещё всхлипывал, но уже начал потихоньку крутить головой.
Откинув затылок на щербатую стену скалы, я чуть повернул голову. Дорожка из фонариков уходила в дальний конец пещеры, где высилась та самая колонна с гнездом. Яйцо пока оставалось на месте, а в портале напротив него уже показался нос гарпии.
Портал искрил и плевался какой-то пылью, и пролезть за своим яйцом несчастная мать не могла. Пока не могла…
— Ты испытывать моё терпение? — наконец, подал голос вельможа.
— Господин советник Джау Лонг, — негромко произнёс я, сунул амулет за пазуху и стал набирать рядом с собой мелкие острые камушки, — Не хотите поговорить?
В тишине пещеры мой голос звучал во всех уголках. Советник замолчал, но я слышал его сосредоточенное сопение. Он не мог меня понять, а я специально начал разговор так, чтобы запутать его.
Послушник, как я и ожидал, уже успокоился. Более того, он явно осмелел после того, как увидел мою татуировку, и в его шальных глазах появились искорки хитрости. Эх, глупец, эти искорки убьют тебя.
Вот послушник подобрал ноги, сел на корточки, тихонечко приблизил руку к светящемуся рядом камушку-фонарику. При этом он знал, что я всё вижу, но теперь был уверен, что лиственник ничего ему не сделает.
Вот же свет смердящий. Человеческая глупость воистину не знает границ — при нём погиб весь его отряд, причём явно по моей вине, но он будто об этом забыл. Странная эта вера в Древо… Все вокруг прекрасно знают, что должны делать лиственники, но никто не хочет сам верить в Лиственный Свет.
Послушник аккуратно сгрёб фонарик самыми кончиками пальцев, стараясь, чтобы тень от них не закрыла его. Рядом заурчали гарпии, юнец замер на мгновение, потом тихонько сдвинулся, собираясь подобрать и второй фонарик. Если всё делать осторожно, так можно и выбраться из пещеры.
Свистнувший камень пришёлся ему прямо в ухо и, вскрикнув от боли, тот выронил камушки. На мгновение он попал в тень, и совсем рядом с его головой клацнула пастью гарпия, но не успела достать.
— Ты… уф-ф… что делать⁈ — послушник вытаращил на меня глаза.
Вместо ответа я прицелился и запустил второй камушек. Хороший такой, плоский, с острыми гранями.
— О-о-о!
Снаряд полоснул бедняге прямо по темечку, брызнула кровь, и тот едва не упал в обморок, заваливаясь в тень. Он схватился за голову, успел опереться на другую руку, и тут же с диким криком отдёрнул её.
— А-А-А!!! — он разразился руганью на лучевийском, когда у него и стопа так же попала в темноту.
Кажется,
