Он появился у лазарета вечером, как и обещал, только уже довольно поздно, ибо не мог освободиться раньше. Лиза в тот вечер, дико устав за безумный день, после ужина прилегла на кровать и, мгновенно, провалилась в глубокий сон. Только на утро от Натальи Ивановны, сестры доктора, Лиза узнала, что майор Корнилов приходил около десяти вечера и спрашивал ее. Узнав, что девушка уже спит, он сильно опечалился и, по словам старушки, ушел в подавленном настроении.

На следующее утро, весь полк еще на рассвете был поднят по военной тревоге. В тот день, французы неожиданно прорвали русские укрепления на юго-востоке Полоцка и начали теснить немногочисленную первую бригаду пятой пехотной дивизии русских, которая обороняла город в этом месте. Гродненский полк Павла, как и два других драгунских полка кавалеристов были, незамедлительно, подняты в седло, на подмогу. Вовремя организованная контратака позволила русским удержать позиции. Вечером того дня, Лиза долго дожидалась Корнилова, надеясь, что он как накануне придет к ней в лазарет, но основная часть полка, в том числе и Павел со своими гусарами, возвратилась из боя в лагерь глубокой ночью.

Упорное навязчивое желание, наконец, увидеться с Лизой, завладело Павлом на следующее утро. Почти четверть часа, он караулил девушку у лазарета, нервно прохаживаясь у палаток с ранеными. Когда же она появилась, выйдя из палатки и, не замечая его, быстро направилась на полевую кухню, Павел приблизился к ней сзади и окликнул ее. Лиза резко обернулась. Увидев перед собой Корнилова, она радостно улыбнулась ему. Он, немедля, схватил ее ручку и приник к ней губами. Едва он выпрямился, она спросила:

— Как ваши раны?

— Сносно, — кратко бросил Корнилов, не спуская с нее напряженного взора и произнес. — Я могу поговорить с вами?

— Да, безусловно, — ответила она приветливо, подняв на него огромные зеленые глаза, в которых отражалась невероятная нежность. Корнилов уже хотел сказать что-то еще, но в этот момент рядом с ними появился штабс-ротмистр Алексей Самойлов. Оглядев Павла и Лизу странным неприятным взором, он без предисловий заявил:

— Майор Корнилов, вас ждут в штабе. С минуты на минуту должен прибыть генерал Витгенштейн. Каховский всей кавалерии приказал быть в седле.

Павел поджал губы и, яростным взором пройдясь по прелестному личику Лизы, тут же, умчался седлать коня. Лиза проводила долгим любовным взглядом высокую удаляющуюся фигуру Корнилова и, тяжко вздохнув, уже направилась к палатке с ранеными, но штабс-ротмистр вдруг воскликнул:

— Елизавета Андреевна!

— Да? — обернулась к нему Лиза.

— Вы можете уделить мне пару минут? — спросил он. Лиза кивнула и он тихо попросил. — Давайте отойдем.

Самойлов увлек ее чуть в сторону, оттесняя девушку между палаток, так чтобы их не видели.

— Говорите, Алексей Григорьевич, а то мне надобно идти на перевязки, — недовольно произнесла Лиза, видя, что штабс-ротмистр упорно молчит и, лишь странно смотрит на нее, кусая губы.

— Елизавета Андреевна, я хотел поблагодарить вас, — наконец начал Самойлов и его взгляд остановился на ее глазах. — У вас чудесные ручки. Благодаря вам, я поправился так быстро.

Он опять замолчал и Лиза нетерпеливо и почти невежливо бросила:

— Это все, что вы хотели мне сказать, штабс-ротмистр?

— Нет, не все, — насупился Алексей, видя, что Лиза торопится и нервно постукивает ножкой. — Я хотел спросить… между вами и майором Корниловым что-то есть?

Лиза внимательно посмотрела на Самойлова и смутилась под его давящим пронзительным взором темных глаз. Тридцатилетний Алексей Григорьевич был красив, статен и себялюбив. Высокий, худощавый, широкоплечий с черными кудрями и яркими карими глазами, он был любимцем женщин. Не раз Лиза слышала от сестер в женской палатке, когда они обсуждали офицеров полка, что Самойлов самый интересный и красивый из всех. К тому же его отец имел титул графа, который наследовался по мужской линии. Но штабс-ротмистр был совершенно не во вкусе Лизы. Она считала его слишком смазливым, самовлюбленным и высокомерным, чтобы обратить на него свое внимание.

— Я не думаю, господин Самойлов, что наши отношения с Павлом Александровичем должны занимать вас, — ответила она, холодновато, чуть прищурившись.

— Неужели этот жесткий, вспыльчивый и суровый Корнилов, смог привлечь ваше сердце?

— Я не понимаю, к чему вы завели этот разговор, Алексей Григорьевич? — опешила Лиза.

— Вы такая утонченная, нежная, прелестная девушка. Восхитительная, словно изысканный благоухающий цветок. И этот примитивный мрачный Корнилов! Он ничуть не достоин вас. Если бы вы пригляделись к нему получше, вы бы поняли, что он совершенно вам не походит. Есть же мужчины, которые могут любить вас не менее, а гораздо сильнее, чем он. Мужчины готовые целовать ваши следы и умереть за вас лишь от одного вашего чарующего взгляда.

— Не стоит продолжать, Алексей Григорьевич, я не желаю этого слушать, — нахмурилась Лиза, начиная понимать, к чему клонит Самойлов. — Я еще неделю назад сказала вам, чтобы вы не расточали свои комплименты понапрасну. Они меня не занимают.

— Елизавета Андреевна, не будьте столь категоричны. У меня до сих пор нет невесты. Мой отец давно настаивает на женитьбе. Если бы вы захотели. Если бы вы только, хотя бы на миг забыли про этого гордеца Корнилова. Он хорош на войне около пушки, да с саблей наперевес. Неужели вы не понимаете этого? Но в нормальной будничной жизни, в салоне или на балу он будет просто смешон рядом с вами. Елизавета Андреевна, оглянитесь, все же, есть и другие, более достойные мужчины готовые защищать и оберегать вас.

— И себя вы предлагаете в этом качестве? — парировала Лиза холодно.

— Да, — произнес он хрипло и приблизился к девушке вплотную. — Елизавета Андреевна, едва я увидел вас, я потерял покой… — он уже склонился над Лизой и схватил своей ладонью ее локоток, пытаясь притянуть девушку к своей груди и пожирая ее взглядом.

— Уберите руку, сударь, — пролепетала Лиза, явно не ожидая такой прыти от Самойлова.

— А если не уберу? — спросил он страстно и, почти приникнув к ее личику, ласково прикоснулся своими губами к ее щечке. Лиза замерла, ощущая, как его густые усы щекочут ей щеку и почувствовала, что близость Самойлова ей неприятна и омерзительна. Его самовлюбленность, и то, как он расхваливал себя, видимо считая, что все женщины должны просто падать к его ногам неимоверно раздражала ее. Лиза поджала губки и со всего размаху дала ему звонку пощечину, резко высвободив свой локоть из его цепкой ладони.

— Вот мой ответ вам, штабс-ротмистр, — произнесла Лиза холодно, сверкая на него недовольным взглядом. Самойлов схватился за горящую щеку и она увидела, как гнев заполняет его взгляд. В этот момент за их спинами раздались ехидные смешки. Лиза резко повернулась, увидев в десяти шагах от них двух гусар, которые явно наблюдали за ними. Побледнев, девушка отвернулась от Самойлова и вихрем пронеслась мимо гусар и скрылась в палатке. Алексей, молча, надувшись, прошел так же мимо ухмыляющихся гусар, которые бросили ему в след: