Шрифт:
Закладка:
…Из-под продолговатого купола защитного поля тянулся, уходя в стену, толстый кабель, подключённый к РИТЭГу, и насос размеренно гудел, прокачивая по трубам серебристый расплав. Воздух над ним едва заметно дрожал — два слоя защитного поля прикрывали конструкцию и не выпускали раскалённый газ наружу, и в испытательном зале было жарко, но терпимо, но термодатчик, убранный под поле, показывал тысячу градусов по Фаренгейту, и расплавленный свинец тёк быстро и не собирался застывать. Гедимин подставил палец под длинную и тонкую планку из тугоплавкого фрила; она была прижата к кожуху насоса и уже слегка от него нагрелась. Планка слегка дрожала.
«Пятый прогон. При первых четырёх вибрации не было,» — думал Гедимин, наблюдая за свёрнутой в кольцо трубой. Он следил за стыками и изгибами — именно там рилкар мог дать слабину, а свинец — просочиться наружу, но пока трубопровод держался. «Перебрать и проверить снова. Что-то с фиксацией…»
Он просунул под защитное поле два захвата на длинных ручках и быстро разомкнул кольцо, направив поток свинца в подставленный «мешок» — опрокинутый защитный купол, растянутый на краях большой банки. Весь корабль едва заметно качнулся, и Гедимин насторожился, но тут же понял, что дело не в механизмах, — в машинном отделении приземлился глайдер.
— Как движется работа? — громко спросил Линкен. Хольгер проворчал что-то в ответ. Взрывник хмыкнул.
— Красивый реактор. Когда заработает, будет светиться насквозь. А где атомщик?
— Испытывает свинцовый насос, — отозвалась Лилит. — Куда⁈ Тебя там не хватало…
В переборку громко постучали. Люк давно не закрывался — Гедимин обходился защитными полями — но в этот раз Линкен решил проявить вежливость. Ремонтник оглянулся на него и еле заметно кивнул.
— Уран и торий.
— И ещё много всего, — ухмыльнулся взрывник, блестящими глазами глядя на растянутую на стенде установку. — Эта штука будет качать расплавленный свинец?
— Будет, — отозвался Гедимин, глядя на термодатчик. Насосы охлаждения уже включились, но до безопасной температуры было ещё очень далеко, а слишком резкое остывание повредило бы механизм. Ремонтник старался не смотреть на Линкена — ему не хотелось ни с кем говорить; но взрывник сам что-то увидел, и его взгляд стал пристальным и цепким. Он переступил порог и осторожно подошёл к сармату.
— Гедимин, что здесь было? Ты обжёгся? Эта штука не работает?
Он протянул руку к плечу ремонтника. Тот хотел шагнуть в сторону, но тупая боль под рёбрами на долю секунды превратилась в острую, и он остался на месте, только судорожно вздохнул.
— Алексея убили. Люди.
Он не смотрел на Линкена и не заметил, как тот подошёл вплотную и обнял его. Гедимин вздрогнул от неожиданности. Линкен неловко погладил его по спине и прижался щекой к щеке. Его покрытая рубцами кожа была прохладной от недавнего полёта на холодном ветру — или так казалось Гедимину, изнывающему от перегрева изнутри и снаружи. Ремонтник стиснул зубы и сердито замигал — странная влага выступила на краях век и щекотала глаза.
— Tzaat hasulesh, — выдохнул Линкен. — Подлые ублюдки. Нас они не убьют. Скоро «Скат» взлетит. Нам главное — подобраться к «Кондору» на орбите. Он висит над Канадой, следит за сарматами. Только подобраться и проникнуть внутрь, атомщик. Дальше я знаю, что делать. А когда он взорвётся, мы наберём хорошую скорость и уйдём к Сатурну. Знаешь, куда? На Мефону. Макаки туда не полезут. Даже если высадятся на Энцеладе. Там у нас будет база. Ты ведь не был на Мефоне, атомщик? Это дальше твоего Энцелада. Так далеко, что мы пропадём со всех карт.
Гедимин мигнул. Теперь, когда обруч на груди разжался, а в голове немного прояснилось, он мог услышать слова Линкена и обдумать их. «Большие планы. А я о них впервые слышу. Интересно…»
— Так ты собираешься взорвать крейсер и уйти на Сатурн? — переспросил он, отстраняясь. Линкен нехотя отпустил его.
— С чего-то надо начинать, атомщик. Я предлагаю — с крейсера, — криво ухмыльнулся он. — Небольшой шаг, но макаки забегают. А я люблю, когда они бегают. Им нравится убивать безоружных. Пусть попробуют что-нибудь сделать с боевым кораблём. Не могу дождаться, когда он взлетит! Ты не подведёшь меня, атомщик? Знаю, не подведёшь.
11 ноября 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Почти полная коробка с красными бумажными маками стояла на подоконнике, в стороне от дверей кинозала, — её заранее убрали с прохода вместе с подносом с маленькими стаканами, наполненными прозрачной жидкостью. Гедимин взял один цветок и прикрепил к нагрудному карману. Жидкость пахла спиртом и — едва заметно — жжёной Би-плазмой. Сармат молча выпил её и только потом повернулся к спутникам.
— Память, — кивнул Хольгер, забирая один цветок для себя. Немного в стороне остановилась Лилит, оглянулась на сарматов и подошла к подоконнику. Она стояла у коробки с маками и перебирала лепестки, в задумчивости склонив голову и не обращая внимания ни на кого. Линкен покосился на цветы и резко качнул головой.
— Там, где лежат мёртвые сарматы, нет никакой флоры. И кровь у нас не красная, — он сердито сощурился и отвернулся. — Своих мертвецов мы вспомним иначе.
Кенен, прислонившись к стене, сосредоточенно тыкал то в клавиши смарта, то в его экран. Гедимин тронул его за плечо.
— Эй, на Энцеладе!
Кенен едва заметно поморщился, но тут же расплылся в по-человечьи широкой улыбке.
— Любопытные новости, Джед. Интересно, почему Маркус не развил эту тему в своей традиционной речи. Было бы познавательно…
Он развернул ссылку на весь экран, и Гедимин удивлённо мигнул. «Шесть взрывов, прогремевших почти одновременно на двух континентах, нарушили покой Атлантиса. Шесть удивительно удачных покушений на граждан, не представлявших ни для кого ни интереса, ни угрозы. Разные люди, разные судьбы и обстоятельства смерти — от скотовладельца в штате Аргентина до уличного музыканта из Чикаго. Между ними только одно сходство — каждый из них когда-то входил в управляющий состав печально известных корпораций „Айрон
