их у выхода на поверхность. А то не стоит пугать жителей города ярко-красными комбинезонами и убойными запахами канализации. На базе Лею Цлагичу пришлось напечатать подробную объяснительную записку. На пару со вторым рабочим Гурьяном Лоочаном Верблюд заверил её своей подписью. Ну а так как ему удалось обойтись вообще без единой царапины, то расследования о нарушении правил ТБ можно не опасаться. Наоборот, как заявил Дрир Тошран, начальник, только благодаря тому, что они безукоризненно следовали правилам ТБ, бригаде удалось избежать травм и увечий.

Спорить с подобной логикой Верблюд не стал. Тем более Дрир Тошран и в самом деле подбросил маленькую поблажку и разрешил уйти домой сразу же после обеда. Единственное, велел заглянуть в медпункт.

Симпатичная Вуона Гимрад, пышнотелая тридцатилетняя медсестра, вколола Верблюду какое-то лекарство для профилактики как раз на случай купания в нечистотах. Напоследок Вуона Гимрад игриво улыбнулась и велела зайти ещё разок через неделю для повторного осмотра. Что ни говори, а купание в нечистотах является очень серьёзным испытанием для иммунной системы организма. А потом медсестра вновь улыбнулась и добавила, что зайти к ней можно и пораньше.

Глава 11. Торг неуместен

Яркий дневной свет, а также сухая пыль и шум Егерьевской улицы, где находится главное здание администрации Зинганана, словно долгожданная награда за тяжкий труд. Верблюд вдохнул полной грудью. Как легко и приятно дышать, когда рот и нос не заткнуты маской. Признаться, после далеко не самого свежего воздуха вонючего подземелья далеко не самый чистый воздух городских улиц кажется божественным напитком. Правда, и это тоже нужно признать, атмосфера Гаочана не отравлена выхлопами бесчисленных машин. В плане экологии Ксинэя продвинулась гораздо дальше Земли.

На что намекает пышнотелая медсестра в самом расцвете женских чар догадаться несложно. За четыре с лишним месяца Верблюд окончательно восстановился физическую форму. Чему в огромной степени способствовала работа в подземельях Зинганана. Боевой офицер, специалист по выживанию, это не обвешенный дутой мускулатурой качёк из фитнес-клуба, это покруче будет. В чём и проблема – «Другая реальность» слишком реальная.

За четыре с лишним месяца Верблюд почти забыл, что он, вообще-то, наполовину парализованный инвалид. Полноценная жизнь в теле здорового мужчины едва не вытолкнула из памяти сие досадное воспоминание. И у этого самого тела есть не просто потребности, а все без исключения потребности. В том числе и в другом теле, в женском. Каламбур получился, Верблюд неторопливо спустился по ступенькам здания районной администрации. В конце концов, сколько же можно существовать монахом? В той, прошлой жизни, когда ему приходились перемещаться по коридорам пансионата «Липки» лишь в инвалидном кресле, об интимной близости с женщиной он и не думал и не мечтал даже.

Ноги сами понесли привычным маршрутом по Егорьевской улице. Там дальше, над плоскими крышами многоэтажек, возвышается красная призрачная стена, граница выделенной локации. Её и в самом деле видно практически из любой точки Гаочана, у Верблюда было достаточно поводов убедиться в этом. Естественно, если только не стоять вплотную лицом к стене дома. Впрочем, с призрачной тюрьмой Верблюд успел смириться.

Как бы не хотелось, но с Вуоной Гимрад лучше не связываться. Пусть медсестра очень даже сексапильная. Из-под её белого халатика выпирают более чем соблазнительные выпуклости. Да и нижнее бельё Вуона выбирать умеет. Только она замужем. Разводить «санта-барбару» с чужой женой не стоит. Мало ли какие страсти и конфликты кипят за внешне благополучным фасадом её жизни. Просто так замужние женщины любовников на работе не ищут. Тем более в Гаочане и без медсестры полно одиноких женщин, причём не менее привлекательных и сексапильных. Главное, Верблюд криво усмехнулся, преодолеть, наконец, самого себя.

Незапланированные часы отдыха свалились на голову как снег посреди жаркого лета. Нужно провести их с пользой. Только как? Верблюд замер в нерешительности на углу Егорьевской улицы и Припесочного проспекта. Людской поток принялся плавно огибать его со всех сторон. По проезжей части с тихим рёвом пронеслась очередная легковушка. Рекламные щиты и вывески магазинов и прочих заведений будто сговорились погрузить его в пучину блаженного шопинга или недорогих развлечений. Гаочан вокруг Верблюда живёт в бойком ритме . Не зря про него говорят, что он никогда не спит.

В голову тут же тюкнул первый вариант – отправиться в съёмную квартиру на Тийскую улицу и как следует подкрепиться едой домашнего приготовления. Великим кулинаром Верблюд никогда не был и вряд ли когда-нибудь станет. Другое дело, что домашняя еда – наиболее дешёвый вариант загрузить в организм нужное количество белков, углеводов и витаминов. В его положении дорог каждый дуэскон.

И смех и грех, Верблюд улыбнулся. В доме под номером 201 на Тийской улице ему как раз удалось снять ту самую квартиру под лестницей. Да, дёшево и сердито, оптимальный вариант для одинокого холостяка. Только в так называемую квартиру стыдно привести даже проститутку. Не солидно, как-то.

Между тем на светофоре для пешеходов загорелся зелёный свет. В квадратном фонарике маленький зелёный человечек принялся забавно перебирать ножками. Вместе с толпой пешеходов Верблюд перебрался на другую сторону Припесочного проспекта. Есть второй вариант, гораздо лучше первого. А от обеда можно отказаться в пользу более обильного ужина.

Через пару кварталов Егорьевская улица привела Верблюда на площадь Блошиный рынок. На ней и в самом деле раскинулся рынок. Только не какой-нибудь цивилизованный в виде крытых торговых рядов в два этажа с большими окнами и кондиционерами. Нет, ничего подобного. На площади Блошиный рынок шумит, торгуется и ругается самый настоящий блошиный рынок во всём своём диком и хаотичном великолепии.

Просторная площадь на пересечении Тийской и Егорьевской улиц наглухо закатана серым асфальтом. В центре нет ни одной клумбы, ни одного деревца. Вообще ничего. Зато площадь обильно заставлена самодельными палатками и миниатюрными переносными павильонами. На прилавках из еле живых столиков, а то и прямо на асфальте, разложены многочисленные товары. Здесь можно найти любое старьё, начиная с утюгов двухвековой давности и до только что вышедшего из моды платья. Что жалко выбросить, что может иметь хотя бы малейшую коммерческую ценность, всё, буквально всё, тащат сюда. Старые стаканы и светильники, древние видеоприставки и обшарпанные куклы, драные тапочки и джинсы с дырками на коленях.

Многочисленные продавцы на все голоса расхваливают свой товар. По кривым проходам между лавками бродят ещё более многочисленные покупатели и праздные туристы. Шум, гам, ругань. Специальным постановлением мэрии Гаочана арендная плата для торговцев носит символический характер. Раскинуть палатку и выложить хлам, то есть, товар, на продажу может