свой ход вперед. Единственная ее надежда на проклятый клинок, если это существо живое, если есть бьющееся сердце, то его можно убить. По крайней мере так думала Акаме.

Пробежав несколько переулков, огибая широкую торговую улицу, Акаме достигла небольшого пространства, скрытого домами. Но правда здесь была не только она одна. Синеволосый высокий парень в грубой, грязной, в некоторых местах порванной одежде, стоял на полусогнутых ногах. Рассеченное бедро не позволяло держаться прямо, в особенности, когда на его руках была сильно раненная девушка. Каре черных волос, бледное нездоровое лицо и перевязанная культя.

— Куроме!

Акаме вскрикнула от ужаса, увидев лицо раненной сестры. Она никогда не испытывала злобы или ненависти к Куроме и даже когда они оказались по разные стороны барикад, Акаме все же надеялась, что им удастся вернуть те отношения, которые когда-то были.

— Не подходи!

Вейв направил на брюнетку пистолет. Его тейгу было потеряно в ходе того хаоса, что учинил десятихвостый монстр. В момент одной из его атак, им с девушкой удалось миновать эпицентр, но все было не так просто. Куроме раздавило руку, в которой она держала катану Яцуфуса.

— Стой! Я не хочу драться!

Акаме убрала катану в ножны, подняв руки вверх. Ее глаза полные беспокойства смотрели только на Куроме, лежащую без сознания. Было страшно видеть дорогого тебе человека в таком плачевном состоянии. Вейв не знал как поступать. Акаме была предателем и сторонником революционеров, парень думал, что она либо ликвидирует их на месте, либо же сдаст революционерам.

— Не приближайся!

Парень выстрелил алоглазой под ноги, чтобы та не двигалась. Громкий звук пальбы заставил Куроме прийти в полусознание. Ресницы девушки затрепетали, но от боли она сжимала глаза.

— Пожалуйста, я не причиню вреда.

Алоглазая медленно коснулась застежки пояса, снимая свое оружие и откладывая в сторону под странным, немного сумасшедшим взором парня. Положив катану, Акаме оттолкнула ее в сторону, чтобы не нервировать его еще больше.

— Сестра…

Тихо прошептала Куроме. Алоглазая медленно подошла, внутренне нервничая, так как Вейв все еще не опустил оружие. Коснувшись холодного лба, девушка мелко вздрогнула.

— Куроме… почему…

Девушка еле сдержала рвущуюся слезу. После всего произошедшего ее уверенность в своих действиях сильно ослабла. Она до сих пор считала революцию единственым выходом во всей этой ситуации. Было страшно. Столкнувшись с десятихвостым, девушка сомневалась в своих способностях и вообще возможности победить это чудовище. Хотелось взять сестру и сбежать отсюда. Но поступив так, она предаст своих друзей, товарищей и всех тех, кто пожертвовал жизнью ради этого дня.

Громкий удар и поднявшаяся пыль привлекли внимание обоих боеспособных убийц. Пара синих и алых глаз с враждебностью смотрели в пылевое облако, Акаме резво метнулась до своей катаны, обнажая лезвие, не тратя время на закрепление ножен.

— Нашла.

Тихий женский голос был незнаком ни Акаме, ни Вейву ни уж тем более бессознательной Куроме. Когда пыль рассеялась, перед ними предстал человек в серой мантии и черной одежде под ней. На голове был невыразительный белый шлем с висящей тканью, закрывающей нижнюю часть лица.

— Спокойно. Я – Левиафан, подчиненная Роан Бланш.

Произнесенные слова нисколько не успокоили убийц. Вампирша сложила руки на груди, тяжело вздохнув. Она, конечно, получила приказ попытаться подтолкнуть Акаме к дезертирству, но сложившаяся ситуация была странной, сложной, но в тоже время обнадеживающей. Ее младшая сестра находилась в тяжелом состоянии, по всей видимости большая потеря крови. Лечить преступника в штабе революционеров никто не будет, казнят на месте.

— Акаме, Роан передает, что это чудовище неуправляемо и даже она не предполагает как с ним бороться. В общем… она просит тебя одуматься и бежать, пока есть возможность.

Повисла неловкая пауза, Вейв был удивлен, что встреченная им седовласая убийца в черном доспехе была в столь теплых отношениях с алоглазой брюнеткой. Это настораживало. Акаме же, только нахмурила брови, не доверяя ни словам, ни самой Левиафан. Вполне возможно за этим крылась какая-то подлость или интрига. Левиафан подняла правую руку в полусогнутом локте, привлекая внимание:

— От себя хочу сказать. В таком состоянии, без надлежащей медицинской помощи твоя младшая сестра протянет от силы часов двенадцать. Попросту медленно истечет кровью и умрет. В твоем лагере ее убьют сразу, как только увидят, так как она в бессознательном состоянии и не может говорить. Парня же запытают, выудив всю информацию и убьют. Вполне возможно, что и тебя не так поймут, если же приведешь их не в кандалах и при конвое.

— Чего ты хочешь!?

Жестокие слова вампирши серьезно действовали на нервы всем собравшимся. Акаме не могла сдержать эмоции при всем напряжении всей ситуации. В этой обстановке непринужденный, даже немного расслабленный голос Левиафан всего лишь с тонкими нотками недовольства, смешанного с раздражением злили людей. Все ее слова были пропитаны обвинительной жестокостью, но что самое страшное – они были правдивы и это понимала сама Акаме.

— Я?

Удивленный голос донесся из-за маски. Качнув головой в сторону вампирша недовольно произнесла:

— Да мне глубоко насрать. Роан беспокоится за вас, это она чего-то хочет. Как только десятихвостый начнет двигаться, всему здесь придет конец. Ни пули, ни тейгу, ни бронебойные снаряды, динамит или что там у вас есть, против него будут абсолютно бесполезны.

Ты перебарщиваешь.

В голове отозвался голос Роан, что наблюдал за происходящим через глаза Левиафан. Удар ее не достиг, так как она вновь переместилась в еще более отдаленную точку на севере, но взрыв впечатлил.

Акаме вместе с Вейвом сильно нахмурились, направляя оружие в сторону предположительно врага.

— Рубиноглазка, решай быстрее. Ты либо спасешь сестру, вместе с этим пареньком, Леоне и девочкой с конфетой, либо умрешь вместе с революционной армией, со своими «товарищами».

Слова Левиафан только добавляли напряжения в атмосферу. Течение секунд словно растянулось на часы. Брюнетке было сложно определиться с выбором, ибо внутри боролось два начала. Первое – любящая сестра, второе – верный друг. Погибнуть рук об руку было честью и лучшей кончиной для такой, как она, но и жить хотелось, пока в мире есть те люди, которых она любит, и любят ее. С тяжелым выдохом, Акаме опустила катану, повесив голову. Волосы скрыли ее глаза, в которых плескался горечь и стыд за свой эгоизм.

— Отлично. За мной…

Левиафан облегченно вздохнула. Она может хотела сказать что-нибудь колкое, но ее опередил монстр, что вновь начал бить