Снабжение из Гольштейна поступает без сбоев, обозы оттуда прибывают регулярно, поэтому острой необходимости в провианте не было, но Таргус не из тех людей, который откажется от возможности перестраховаться на всякий случай, не тому его учили инструкторы Арканиума.

Когда передовые дозоры войска данов увидели их, перед ними предстало классическое укрепление, приспособленное отражать атаки противника с трёх сторон.

Путь на Шлезвиг был надёжно перекрыт, поэтому другого выхода, кроме как атаковать, у данов не было. К тому же, они специально для этого и собирались столько времени.

Дождавшись, когда даны выстроятся в атакующую формацию, Таргус выехал на пони вперёд, в сопровождении десятки гренадёров.

Навстречу выехала делегация данов.

– Я Карл Петер Ульрих, наследник герцога Карла-Фридриха Шлезвиг-Гольштейн-Готторпского, командующий I-го легиона «Фиделис» и II-го легиона «Феррата»! – представился Таргус, когда они сблизились. – С кем имею честь?

– Я – ландграф Карл I Гессен-Филипстальский, военачальник датской армии, – представился нарядно одетый мужик в длинном и аккуратно завитом аллонже[23], не совсем соответствующим нынешней моде. – Зачем устраивать переговоры? Битва неизбежна.

– Я хотел попросить вас передать своим солдатам, что мы не берём пленных, поэтому пусть лучше сражаются отчаянно, так, будто сдавшихся будут безжалостно закалывать штыками прямо на месте, – по-детски жизнерадостно улыбнулся ему Таргус.

Ангельское личико шестилетнего мальчишки диссонировало с его словами, что напугало ландграфа Карла Первого.

– Я передам, – сухо ответил он, взяв себя в руки.

Таргус вернулся к своим легионам.

– Спешу сообщить, что они будут драться до конца, потому что я сказал им, что вы не берёте пленных и сдающихся закалываете на месте, – с улыбкой сообщил он присутствующим на передовом редуте гренадёрам первой когорты. – Совсем как вы любите! Если война – это ад, то горите в нём ярко и со шкворчанием крови и жира врагов на штыках!

Заняв позицию на дозорной вышке, так как поле позади редутов не имело достаточно высоких возвышенностей, Таргус установил подзорную трубу на штатив и начал осматривать построение противника.

«А этот Карл Первый не такой уж тупой, каким показался из-за своей дурацкой причёски», – оценил Таргус метаморфозы готовящегося к атаке противника.

Против него собирались применить косую атаку, причём с кавалерией по флангам, хотя далеко не везде в Европе тактическая мысль дошла до такого, казалось бы, очевидного применения кирасир.

Концентрация войск на правом краю предполагала усиление натиска на левый фланг, поэтому Таргус приказал седьмой когорте совершить скрытную рокировку с первой.

Есть правило, которое всегда соблюдалось римскими легионами любого времени: самых сильных надо ставить в самое опасное место. Слабые умрут и тем самым ослабят общую формацию, а средненькие не принесут полного результата.

Таргус из школьной программы помнил, что те же гунны, пытавшиеся самовольно переселиться на территорию республики, использовали принципиально иную тактику: слабые войска ставить на самое опасное место, как правило в центре, чтобы позволить противнику завязнуть, а затем лихими кавалерийскими фланговыми ударами развалить формацию противника и уничтожить рассеянную живую силу в кровавой мясорубке управляемого хаоса.

До понимания этой концепции римские военные трибуны и легаты теряли десятки тысяч лимитанов и строевых легионеров в бесплодных попытках пересилить гуннов, но когда военная мысль дошла до осознания простой как пять ассов, но до этого почти всегда безотказно срабатывавшей тактики кочевых варваров, легионам, что называется, попёрло…

Даны тронулись в атаку, но на этот раз не стали сразу применять артиллерию, её не было нигде видно.

– Мейзель, где их грёбаные пушки?! – заорал с башни Таргус.

– Не могу знать, Ваша Светлость!!! – ответил находящийся в ставке командования капитан.

– Так, сука, узнай!!! – прокричал Таргус. – Гаубицы, огонь по правому флангу противника!!!

Сигнальщик дал нужные знаки и спустя несколько минут гаубицы открыли огонь.

Облачка дыма над формациями противника на его правом фланге, падающие фигуры в серых мундирах, снова облачка дыма, снова падающие фигуры, устилающие грязь позади врага.

Таргус не понимал, куда делась артиллерия противника. Не быть артиллерии просто не может, потому что этого не может быть никогда. Но это не даёт ответа на всё сильнее и сильнее беспокоящий Таргуса вопрос: «где грёбаная артиллерия данов?»

Пока всё идёт неплохо: гаубицы бьют образцово, как на полигоне, выкашивая усиленный правый фланг противника и ослабляя тем самым грядущую атаку.

Наконец, дистанция для мушкетов с пулями Несслера.

– Легионерам! Беглый огонь! – приказал Таргус.

Сигнал флажками, поднялась грохочущая обезумевшим барабаном стрельба.

На этот раз с погодой повезло не то чтобы очень, ветра нет, полный штиль, поэтому дым завис перед редутами и не собирался пока что никуда уходить.

«Как же я скучаю по бездымному пороху…» – с тоской подумал Таргус.

Стрельба не прекращалась, сшибаемые пулями даны падали и падали, но продолжали наступать.

– Гаубицы – огонь по левому флангу противника! – дал указание Таргус.

Дым в конце концов загородил обзор легионерам, но стрелять они не прекратили, есть методика подготовки, позволяющая стрелять через дымовую завесу с определённым эффектом для врага. Таргус отлично видел с дозорной вышки, что точность огня упала, но даны продолжают падать.

Наконец, первые ряды данов вошли в дымовую завесу, созданную интенсивной стрельбой.

И тут вступила в дело артиллерия противника.