–Вотэто да, Вивиан, утебя так много вещей, какбудто ты навсе лето приехала!– говорит Мэри Кэтрин.

Вивиан открывает рот. Саванна сжимает ей запястье, чтообычно означает «молчи», иговорит:

–Виви, садись впереди, чтобы можно было смотреть. Ая устроюсь сзади сБромли.

Подороге Вивиан вытягивает шею, чтобы ничего неупустить: велосипедные магазины, пиццерия, музей китобойного промысла, молодая девушка вжелтом летнем платье переходит дорогу сохапкой цветов вруках. Когда Мэри Кэтрин сказала, чтоуВиви столько вещей, будто навсе лето, чтоэто значило? Разве она несобиралась действительно провести здесь все лето? Вивистарается невпадать впанику, хотя ей больше некуда податься, кроме Огайо, чтобы найти работу вкаком-нибудь магазине вторговом центре «Парматаун», продавать маркеры сисчезающими чернилами либо бумажные самолетики, летающие покругу, или, ещехуже, натянуть наноги капроновые чулки иискать подработку вкаком-нибудь уродливом офисном здании.

Нет, онатвердо намерена провести это лето напляже.

Летний коттедж Хэмильтонов «Энтреню» стоит наЮнион-стрит вряду домов, которые Мэри Кэтрин называет «антиквариатом» (Виви незнала, чтодома бывают антиквариатом, ейказалось, чтоэто только промашины илимебель). Домпостроил Оливер Хэмильтон в1822году. Особняк обшит белыми досками, ставни выкрашены вчерный, ана двери, тоже черной, висит серебряный молоток ввиде раковины. Дваряда ступеней, соединяющихся накрыльце, обрамляют огромные кусты цветущей гортензии.

Когда Виви входит вдом, унее перехватывает дыхание. Онапочему-то уже знает, чтобудет помнить этот момент досамой своей смерти (идаже после, каквыясняется). Вивидумала, чтоувидит пляжный домик, улучшенную версию того, который они сняли вРайтсвилле навесенних каникулах, новнутри ее встречают персидские ковры, канделябры, дедушкины напольные часы иогромная ваза лилий намраморном столике вфойе. Пес, подпрыгивая, влетает вдом иобнюхивает промежность Виви, какей кажется, неприлично долго, пока сама она пытается отпихнуть отсебя его морду. Никто, кажется, этого незаметил, ноВиви чувствует себя так, какбудто нанее направили прожектор, словно собака почуяла, чтоона здесь чужая. Этосамый величественный дом извсех, гдеей доводилось бывать.На лестнице лежит ковровая дорожка, прибитая ккаждой ступени бронзовой перекладиной, иСаванна показывает Виви маленькую плашку слоновой кости, врезанную впервую балясину балюстрады,– «старый добрый Олли» поместил ее сюда в1826-м, когда окончательно выплатил последнюю долю залога задом.

Виви бросает взгляд направо, вгостиную дляприема гостей, иналево– встоловую. Вкаждой изкомнат она замечает кирпичный камин. Саванна ведет ее покоридору кбиблиотеке. Отакой домашней библиотеке можно только мечтать. Навстроенных полках стоят бесконечные ряды книг– обязательные тома вкожаных переплетах, но, кроме того, разноцветные корешки современных изданий ицелая грядка потрепанных книжек вмягких обложках. Здесь возвышается глубокое кожаное кресло, скоторого, видимо, кто-то только недавно встал– насиденье лежит обложкой вверх раскрытый том «Моби Дика». Вивинеможет удержаться иберет книгу вруки. Наполях видны бледные пометки карандашом.

–Яперечитывала Мелвилла,– признается Мэри Кэтрин.– Этотасамая книга, покоторой я занималась вСмите, даже неверится.

Виви кладет книгу наместо снекоторым благоговением. Вэтой библиотеке непросто пускают пыль вглаза; здесь Мэри Кэтрин перечитывает Мелвилла ивозвращается квпечатлениям, которые испытала вмолодости. Вивипонимает, чтоона приехала вжилище, гдевообще непускают пыль вглаза; увещей есть смысл, история. Жутко сравнивать этот дом– дляСаванны это второй дом– стем, вкотором выросла Виви, гдепол был устлан ковролином, накаждой стене висели распятия, ав конце коридора– длинное роскошное зеркало, купленное нараспродаже вмебельном отделе «Хигбиз».

Виви жалеет, чтовконце года продала все свои книги встуденческий книжный. Онатоже писала наполях (иэто снижало их стоимость, когда приходило время сними расставаться), итеперь ей никогда больше неудастся вернуться ксвоим размышлениям; непридется вручать том «Фрэнни иЗуи» кому-нибудь изсвоих детей сословами: «Ячитала ее, когда мне было девятнадцать, интересно твое мнение».

Начиная сэтого момента, решает Виви, надо будет хранить все свои книги.

Забиблиотекой располагается огромная просторная светлая кухня, которая какбудто состоит изнескольких комнат сразу. Перед рядом окон– деревянный стол сдесятью виндзорскими стульями. Упротивоположной стены– гигантская чугунная плита смассивной вытяжкой; стена выложена плиткой сизображением фруктов иовощей иподписями нафранцузском: haricot vert, artichaut, pêche[25]. Вуглу примостилась клетчатая лежанка длясобаки, аза ней видна прихожая, гдевисят поводки Бромли ижелтые дождевики. Напростой деревянной скамье, где, наверное, ещестарый добрый Олли Хэмильтон надевал сапоги, стоит соломенная корзина дляпоходов нарынок.

Вцентре кухни– прямоугольный кухонный остров споверхностью изтемного мрамора: наодном конце– раковина, удругого– трибарных стула. Кто-то выложил нанего разделочную доску, большой кусок бледного сыра, палку салями имиску соливками фиолетового оттенка.

–Алкоголь?– спрашивает Саванна, доставая бутылку вина изхолодильника, который, кажется, предназначается исключительно длявина, иВиви уже видит, чтоэто нето дешевое пойло, которое они сподругой покупали всупермаркете ипили вобщежитии, прежде чем пойти вбар иликлуб.

Саванна достает два бокала сполки уних надголовами, которую Виви даже незаметила, иговорит:

–Пойдем, покажу остальнойдом.

Коридор второго этажа длинный, сцилиндрическим потолком. Вседвери, ведущие вспальни, илив ванные, илив кладовки, закрыты. Вконце коридора располагается круглая ниша, гдестоит самая впечатляющая модель корабля, которую приходилось видеть Виви. Этонедом, амузей; здесь нет ниодной дешевой илинеаутентичной вещи.

Они поднимаются поеще одной лестнице натретий этаж, гдеобитает Саванна, наотремонтированный чердак. Огромное пространство подсводчатой кровлей наполнено воздухом ивыполнено целиком вбелых тонах: стены, плинтусы, занавески, двуспальная кровать спологом. Ковер наполу сплетен изярких радужных нитей, ана стенах висят рисунки авторства подруги.

Иименно один изних, «автопортрет»– Саванна сзелеными волосами, вкрасных штанах ввиде двух длинных прямоугольников– доводит Виви дослез. Онаприносила домой школьные поделки: индейку, нарисованную изобведенной ладони, пасхальных кроликов схвостами изватных шариков идаже тесселяцию, надкоторой корпела науроке геометрии вдевятом классе,– ноуверена, чтовсе они оказались вмусорном ведре. Семья Виви никогда неделала ничего напамять ине отмечала никаких семейных дат, обаее родителя считали, чтоих семья нестоит усилий. Онипросто пытались выжить, нодаже вэтом непреуспели.

–Чтотакое?– спрашивает Саванна.

Виви неможет объяснить, чтосейчас чувствует, боясь показаться мелочной. «Моямама несохранила моих школьных рисунков. Уменя нет свидетельств личной истории». Саванна точно скажет, чтозавидует, потому что родители Виви надней нетрясутся. Унее есть то, чтохочет Саванна: свобода.