– Значит, это все правда? Марина! Ты организовала тотализатор? Эту мерзкую мерзость?

– Зато посмотри, как расширилось наше мероприятие. В прошлом году мы еле-еле насчитали два десятка участников, а в этом году их количество дошло до полусотни. И это еще только начало сезона. Дальше будет еще больше!

– Но зачем? Марина, зачем?

– Чтобы привлечь участников! Чтобы сделать наши соревнования привлекательными! Пойми, Аркаша, людям скучно присутствовать на состязаниях своих собак просто в качестве зрителей, они тоже хотят получать адреналин. А что может дать больший выброс эмоций, если не ставки? Даже в СССР на бегах всегда работал тотализатор. Это такая же неотъемлемая часть бегов, как сами участники!

– Марина, я просто не верю своим ушам! И ради этого ты калечила собак?

– Нет! – вознегодовала Марина Захаровна и даже ногой топнула. – Я этого не делала! Насчет собак – это оговор!

Но никто ей не верил. Как известно, согрешивший всего раз, утрачивает доверие навсегда.

Олег особенно настаивал на виновности Марины Захаровны:

– Она это, она! Больше попросту некому! Мы же взяли ее с поличным. И в организации тотализатора она тоже призналась!

И тут до Саши дошло, ЧТО это может значить.

– Марина Захаровна, если тотализатор ваших рук дело, значит, и Лику тоже вы убили?

– Что ты! Никогда! Я никого не убивала и не калечила!

– Значит, убил Лику ваш сообщник?

– У меня не было других сообщников.

– Только Лика?

– Да, признаюсь, что мы провернули это дело вдвоем с Ликой! Но я действовала из самых благих побуждений. Стремилась привлечь внимание людей к нашему клубу, я увеличила число участников соревнований больше чем вдвоем. У нас отбоя не было от желающих принять участие в бегах, хотя в прошлые годы мы еле-еле наскребали участников, чтобы провести один-единственный забег. А теперь появился драйв! Появился интерес! Азарт!

– И на азарте вы неплохо зарабатывали!

– Что с ней разговаривать! В полицию ее надо сдать!

Саша огляделся по сторонам. Народ вокруг выглядел таким озлобленным, что от греха подальше лучше было и впрямь спрятать Марину Захаровну в полиции. Тем более что у Саши были к ней еще вопросы поважнее какого-то там тотализатора.

В полиции, куда они с Олегом и Одинцовым доставили Марину Захаровну, они нашли следователя и объяснили ему суть проблемы. В качестве доказательств своих слов Олег снова тряс сетью, которая неожиданно заинтересовала полицейского. Он долго ее разглядывал, мял и щупал.

– На окуня пойдет? А на щуку?

В конце концов следователь объявил, что сеть является вещественным доказательством и будет приобщена к делу. Олег прямо расцвел при этих словах. Он своего добился, теперь Марине Захаровне было не отвертеться.

Но сама женщина не считала, будто бы она сделала что-то плохое.

– Все деньги от тотализатора я тратила на нужды клуба! Можете проверить! Все чеки я сохранила.

Это несколько охладило гнев Одинцова, который начал поглядывать на Марину Захаровну уже без прежнего отчаяния и ужаса.

А Марина, оправившись от первоначального шока, быстро начала сыпать оправданиями в свой адрес:

– На какие деньги, вы думаете, в этом году мы приобрели инвентарь для соревнований? Расширили тут беговые дорожки? На эти же деньги произведен ремонт в помещении нашего клуба и закуплена для наших собраний приличная мебель. Опять же реклама на телевидении и в интернете для наших состязаний тоже стоит денег! Эти блогеры дерут столько, что слов не подобрать!

Саша был рад это слышать. Все-таки он не ошибался в Марине Захаровне. Пусть тотализатор и работал, но выигрыш она тратила на благое дело. И Саша поверил. Все, что сделала женщина, она сделала на благо и во имя их клуба.

Но это было не все, что его интересовало. Была еще одна вещь, которую они с Мариной Захаровной во что бы то ни стало должны были обсудить.

– А Лика? Она ведь работала с вами в доле. К номеру ее телефона были привязаны сегодня ставки.

– Телефон Лики был у меня. Я сама его забрала, когда поняла, что с Ликой дело совсем плохо.

– Перед тем, как Лику увезли в больницу?

– Да.

– Значит, Лике тоже причиталась доля от работы тотализатора?

– Ну, разумеется. Я не могла и не хотела светиться с этим тотализатором, вдруг бы оно вылезло наружу, а Лике было все равно. Она собирала ставки и принимала сообщения от желающих сделать ставку. Она же вела учет поступлений, а затем осуществляла выдачу выигрышей. А я оставалась вроде как в стороне. Правда, пошли неприятные слухи про нее и меня, пришлось нам с ней даже разыграть перед началом соревнований маленькое представление. Она обвиняла меня в том, что я пытаюсь всюду в первую очередь сунуть своих собак. А я возмущалась. Со стороны выглядело, что вроде как мы с Ликой теперь в ссоре. Это позволило мне еще больше дистанцироваться от тотализатора и избежать обвинений в организации последнего.

– Значит, списки с участием собак тоже вы подменили?

– Конечно, я. Это была часть сценария нашей с Ликой ссоры.

– Она вас обманывала?

– Вероятно, у нее могло возникнуть такое желание, потому что в деньгах она нуждалась отчаянно. Но я тщательно проверяла все присланные ей сообщения и вела свою собственную бухгалтерию. По этой ли причине или по какой-то другой, но Лика вела дела со мной честно.

– Почему же тогда вы ее убили?

– Сколько раз вам повторять, не убивала я ее! Не убивала!

– Но желтая палатка в полоску, в которой или возле которой неизменно оставлялись денежные ставки, она же принадлежала вам!

– Эту палатку купила Лика. И жила в ней тоже Лика.

– Да, Лика в ней была. Но помимо нее там были еще мужские вещи, одежда и прочее. Вы в них рылись?

– Зачем мне это нужно? Телефон Лики был у меня, а все прочее меня не интересовало. Я не контролировала личную жизнь Лики. Возможно, что с ней приехал какой-то мужчина. Кажется, она жила с каким-то Димой.

Вот только Дима на соревнования не приезжал. Или все-таки приезжал?

– Неужели вы к этой палатке не подходили! – в отчаянии произнес Саша.

– С утра, пока шел прием ставок, я к ней даже не приближалась. Зачем мне нужно было лишний раз светиться в этом месте и привлекать к себе ненужное внимание? Я и Лику позвала специально для того, чтобы никто не мог связать начавший работать тотализатор с моим именем! Я берегла честь нашего клуба, его репутацию!

– О репутации можешь смело забыть, – печально произнес Одинцов. – Ты ее разметала в клочки!

– Но я же хотела как лучше! Аркаша, ты мне веришь?

– Не важно, во что верю я. Главное, во что поверит следствие.

Но следователь был настроен неожиданно мягко:

– А