Эдит слушала этот рассказ, проникнутый любовью, и видела, какой мир был в доме ее покойного друга. Она писала: "Это было моей первой встречей с Крестом, с той божественной силой, которую Крест дает несущим его. Впервые мне видимым образом явилась Церковь, рожденная благодаря Страстям Христовым и победившая смерть. В тот миг мое неверие пало, иудаизм поблек в моих глазах, тогда как в сердце моем восходил свет Христов. И поэтому, став кармелиткой, я добавила к своему имени слово "Крест"".

Четыре года это "событие" или этот "феномен" вел свою работу в ее сознании, пока не получил окончательного осмысления и осознания в свете другого эпизода, имевшего решающее значение.

Летом 1921 года Эдит долго гостила у своих друзей — мужа и жены, также обратившихся в протестантизм. Однажды вечером супруги ушли из дому, и она стала смотреть их книги.

Вот ее рассказ о том, что произошло: "Не выбирая, я взяла первую книгу, попавшуюся мне под руку. Это был толстый том, озаглавленный "Жизнь святой Терезы Авильской". Я начала читать его, и чтение так захватило меня, что я не отрывалась, пока не дочитала книгу до конца. Закрыв ее, я должна была признаться самой себе: это правда!".

Она провела зачтением всю ночь, а утром пошла в город, купила катехизис и миссал, тщательно изучила их и через несколько дней отправилась на первую в своей жизни Литургию.

Она пишет: "Не было ничего, что осталось бы мне непонятным. Я поняла даже малейшие детали обряда. В конце службы я прошла в ризницу и после краткой беседы со священником попросила его крестить меня. Он посмотрел на меня с изумлением и ответил, что для того, чтобы войти в лоно Церкви, необходима некоторая подготовка: "Как давно исповедуете вы вероучение католической Церкви? — спросил он. — И кто занимается вашим образованием?". Вместо ответа я была в состоянии только пробормотать: "Прошу вас, досточтимый отец, проэкзаменуйте меня"".

После долгой беседы священник признал, что нет ни одного положения вероучения, ей неизвестного. Крещение было назначено на Рождество 1922 года, и при крещении она добавила к своему имени имя "Тереза".

Обращение Эдит привело к ее глубокому конфликту с матерью, которая не могла понять, почему ее дочь не вернулась к Богу отцов ее. Таинственным образом этот внутренний конфликт углубился и был преодолен, когда Эдит решила уйти в кармелитский монастырь в Кельне.

К конфликту матери с дочерью мы еще вернемся. С точки зрения внутреннего самоощущения для Эдит Терезы Штейн призвание к крещению и призвание стать кармелиткой совпали с самого первого момента.

Тем не менее ее духовник запретил ей сразу же вступить в затворнический монастырь, утверждая, что она должна исполнить свой неповторимый долг в мире. Первые десять лет после обращения Эдит провела в доминиканской школе, где она — "госпожа учительница" — воспитывала девочек, готовившихся к выпускным экзаменам в лицее, и преподавала им немецкий язык и литературу.

Она вела очень уединенный, почти монашеский образ жизни и изучала историю философской католической мысли (в особенности творения святого Фомы Аквинского), намереваясь сопоставить ее с феноменологией. Ее перевод и комментарий к трактату святого Фомы Аквинского "De Veritate" считался великолепным как благодаря прозрачной ясности перевода, столь хорошо передававшего стиль Отца Церкви, так и благодаря философской глубине примечаний.

Тем временем она начинает разрабатывать свои собственные идеи и публиковать научные труды, хотя ее новая вера, бесспорно, не способствует ее университетской карьере.

С 1928 по 1931 год она принимает участие во многочисленных конференциях, ее приглашают выступить в Кельне, Фрейбурге, Базеле, Вене, Зальцбурге, Праге, Париже.

Наконец, в 1932 году она получила право свободного преподавания в Мюнстере, в Высшем германском научно-педагогическом институте. Ее студенты писали: "Среди всех преподавателей она была самой последовательной и бескомпромиссной защитницей католического мировоззрения… Ей не было равных по остроте ума, широте культуры, совершенству формы изложения и внутренней убежденности".

Не прошло и года с того времени, как она начала преподавать в Мюнстере, как Гитлер стал рейхсканцлером и запретил евреям занимать любые общественные должности.

25 февраля 1933 года Эдит провела свое последнее занятие.

Это год Искупления, и начинают распространяться известия о том, что фашисты преследуют евреев.

Уже ничто не удерживает ее в мире, и поэтому ей позволено уйти в кармелитский монастырь, где она принимает имя Тереза Бенедетта Креста. В затворничестве она живет смиренно, как и все остальные сестры, ничего не знающие ни о ее славе, ни о ее способностях, и доброжелательно судящие о ней только по тому, сколь непривычен ей ручной труд.

Однако ее духовное начальство считает, что ее способности должны быть оценены по достоинству и предписывает ей продолжать, насколько это возможно при новом, монашеском и молитвенном образе жизни, свою научную деятельность. Она заново переписывает и перерабатывает свой основной философский труд объемом более чем в тысячу триста страниц. Она даже вносит исправления в корректуру, но потом издатель из страха отказывается от публикации. Ее труд называется "Конечное существо и вечное Существо".В 1938 году, когда фашизм уже свирепствует вовсю, ее хотят спасти, переведя в голландский монастырь в городе Эхте, куда она отправляется вместе со своей сестрой Розой, обратившейся под ее влиянием и также готовящейся принести монашеские обеты.

В 1939 году началась вторая мировая война. Духовное начальство Эдит просит ее написать книгу о богословской мысли и духовном опыте св. Иоанна Креста, столетие со дня рождения которого должно было вскоре праздноваться. Она радостно повинуется и дает своему труду заглавие "Scientia Crucis" (Наука Креста).

В 1942 году начинается массовая депортация евреев. Голландский епископат протестует — его уверяют в том, что никто не тронет евреев, обратившихся в католичество. Но для католических епископов этого недостаточно, и в коллективном письме, которое читается во всех церквях 26 июля, они официально осуждают депортацию всех евреев.

В отместку 27 июля комиссар рейха отдает секретное распоряжение: "Поскольку католические епископы вмешались в дела, их лично не затрагивающие, все евреи-католики должны быть депортированы в течение недели. Никакое вмешательство в их защиту не должно приниматься во внимание". Впоследствии, 2 августа, когда депортация уже началась, комиссар рейха публично заявляет: "В некоторых протестантских церквях тоже были прочитаны послания…, однако представители протестантских Церквей сообщили нам, что это не входило в их намерения, но что они по чисто техническим причинам не смогли повсюду воспрепятствовать чтению этих посланий. Если же католическое духовенство не хочет