Шрифт:
Закладка:
Но да услышит наделенный даром слышать.
Поэт, волшебник ты! Кто бы подумать мог...
Мне заглянуть успеть бы в Детский уголок.
А после к сэру Пиквику, эсквайру,
На фейерверк я приглашен под вечер.
Тогда прощай. Привет ему сердечный.
Я не забуду твой урок.
Существует мнение, что импрессионистическая живопись и поэзия символистов повлияли на Дебюсси намного сильнее, нежели музыка его современников и предшественников. Лично меня это нисколько не удивляет; я и сам почерпнул из живописи и музыки (особенно музыки) значительно больше идей и вдохновения, чем у всех вместе взятых поэтов — стихотворцев. Дебюсси тому наглядный пример. Но интересно: его вдохновили ли бы хоть сколько-нибудь мои «образы»? Этого я никогда не узнаю, но может быть они не оставят равнодушными кого-то из вас?
ОБРАЗЫ
/Приношение Клоду Дебюсси/
Здесь есть простор душе!
А одиночество оставь среди людей.
Март на исходе.
День длинней, чем ночь.
Но снег... снег... снег...
Так и сочится изо всех небесных пор —
В саду и так уж по колена.
Зато простор душе,
Такой простор... вселенной!
А одиночество — среди людей.
* * *
Мая зеленая юность
День ото дня расцветает,
Играет на струнах сердечных
Беспечной, легкой рукой.
Яркие краски июня,
Лета знойные страсти? —
Ах, оставьте, оставьте, оставьте
Мне эту зеленую юность
И этот простор голубой!
* * *
Луна купалась в зыби облаков,
Как светлый поплавок на удочке Всевышнего.
И был улов Его
(скорее запиши!)
в ту ночь таков:
Две любящих души.
* * *
Светило солнце.
Вдруг — облачко, и солнца не стало.
Такое маленькое облачко на чистом синем небе!
* * *
Я нанизал невыплаканные слезинки
На луч зари, проникший через занавеску.
Но луч исчез — и с ним мое богатство.
Я было опечалился, вдруг слышу:
Дождь за окном!
* * *
Отгрохотав, тучи долго еще ворочались с боку на бок,
Словно сушились на солнце.
Затем невидимый исполин, как тряпкой, протер ими небо
и забросил куда-то за лес.
И был большой фейерверк — сначала в траве и на листьях,
А ночью — на до блеска начищенном небосводе.
* * *
Я однажды сидел у болотного озера
И увидел вдруг в нем, у самого берега,
Белое облако.
И залюбовался я им.
Но едва лишь встал, желая приблизиться,
Из-под ноги скатился ком земли —
Облако все сморщилось и исчезло.
Тогда я поднял голову —
Оно было высоко-высоко
И, кажется... удалялось.
* * *
Уж солнце возвещает новый день,
Заигрывая с крышами домов.
А много выше —
Выше облаков,
Сама как облачко, тиха, как тень,
Луна — воспоминание о чем-то грустном очень:
То ли о ночи,
То ли... о жизни.
* * *
Дождь на диете:
Лениво лижет жухлую траву
Обсасывает веточки, клюет опавший лист.
Тоска.
Томятся небеса, печной глотая дым.
Сад онемел, скучает хризантема.
Вздыхают сосны в темноте...
А мне тепло!
А мне светло, уютно —
От мыслей, что к тебе влекутся, как магнитом.
И дождь мне музыка, и осени палитра
Милее лета мне,
Любимая моя.
МИКАЛОЮС КОНСТАНТИНАС ЧЮРЛЕНИС
ХУДОЖНИК, КОМПОЗИТОР, ПОЭТ
Моим литовским друзьям
«Трудно выразить, как взволнован я этим замечательным искусством, которое обогатило не только живопись, но и расширило наш кругозор в области полифонии и музыкальной ритмики /.../
Это — новый духовный континент, Христофором Колумбом которого стал Чюрленис.»
Мысль пронзила все видимые пределы Вселенной и!.. в тысячный раз заблудилась среди бесчисленных насмехающихся звезд. Наконец, с миллионной попытки, она достигла Божественных первоистоков, и тут ее остановил строгий окрик: «Зачем явилась?»
Я... я... видите ли...
Ступай обратно, здесь тебе не место!
Но я хотела только...
Чтобы приблизиться ко Мне довольно и земли.
Пристыженная, она вернулась и заугрюмилась, затем надолго
впала в дремоту
Разбудил ее все тот же
строгий голос: «Очнись! Смотри!»
На обнаженной после зимней спячки земле распускался цветок;
нежный, хрупкий, он медленно разгибал
свою серебром опушенную шейку, разогнул —
и вот уже над бурой, невзрачной землей сияет
словно скроенная из лоскутков неба чашечка, а в ней —
все тепло солнца и затаенное мерцание звезд в глубине.
А вокруг уже звучит, разрастаясь, неведомая дивная музыка...
Тогда снизошел на нее, наконец, великий покой.
Такой великий покой!
Надолго ли?
Это имя, даже в Петербурге, многие знают разве что по-наслышке, а между тем, речь идет об одном из самых удивительных гениев в искусстве 20 века. Наверное не случайно, что гений этот родом не из Франции,
