Солнце светит, дует ветер,

                    Во дворе играют дети,

                  Словно птички вздорные.

                Мы живем на белом свете —

                    Тучи только черные.

               Так дышите полной грудью,

                  Разогните спины, люди,

                     Не бродите сонные.

               Не беда, что мрачен вечер —

               Мы живем на белом свете!..

                  Мысли только темные.

                                    * * *

              Передохнем? Но лишь чуть-чуть,

                    Не то настигнут тучи.

              Жизнь, как известно, коротка

                (Извольте, вот моя рука)...

            Ну все, пора, нам снова в путь —

                       Уже не будет круче.

                                    * * *

                                   Ночь.

                          Улица пустынна.

            Освещенное окно в темном доме.

                   Напротив, чуть пониже,

 Продрогший на ветру, нескладный, долговязый

            Фонарь в плаще тумана и дождя, —

                             Опять явился.

            Так и приходит он из ночи в ночь

          На тайное свиданье, рыцарь верный.

                 Но днем... совсем один...

      Ждать терпеливо, притворяясь спящим,

                Пока опять засветится оно,

        Пока в других погаснет окнах свет...

                               Нет слов!

                                    * * *

                        Изломанные души —

                   Сколько острых граней! —

                   Ранят, ранят друг друга,

                   Раз за разом все глубже.

          Им бы бежать, бежать, пока живые!

              Но роковые не разжать объятья.

                                    * * *

               Дождь — чечеточник на крыше.

       Пестрым табором стоят вокруг деревья —

                     Одобрительно шумят,

                            Рукою щедрой

                Швыряют золото танцору.

                             Дни бегут.

   Обнищал вконец, примолк беспечный табор.

        Но не ведает усталости чечеточник:

     Горевать будете в старости, голубчики,

     Мне ведь весело, пользуйтесь случаем —

         Так и быть, станцую вам задаром.

                                    * * *

            Увенчанная золотой короной бузина.

       На ветке скорбная ворона — вся в гранатах.

     Два сводных брата: мухомор и чёрный груздь.

    И надо всем этим такая вековая в небе грусть,

               Такая грусть! Такая тишина!..

                                    * * *

                 Еще одно, последнее усилье.

          Ну, ну мадам, я одолжу вам крылья...

                                    * * *

                             Пусто в саду.

                 Лист прибран, черная земля

                 Распластанна и беззащитна.

              Одна лишь запоздалая желтая роза

                          Сияет, как лампа,

       Да у ног ее барвинок-мотылек небесносиний.

    Неужели ошибся барвинок: принял розу за солнце

И влюбленно расцвел, не дождавшись заветного мая?

         Но роза словно и не замечает барвинка —

          Или он ей не пара, не царской он крови,

                И касаться не смеет святыни?

                 Не зарекайся, о гордая роза,

   Ты еще щедро одаришь его лепестками своими.

                              Тихо в саду

              Изредка вспорхнет беглый лист.

           Земля распластанна и беззащитна.

                  В глубине опустевшей арены

                      Одинокая роза — солнце,

                Да у ног ее барвинок-малютка

                        Как память о небе.

                                    * * *

                      Две одинокие звезды

                     Совсем одни на небе.

                    Вот это я. А это ты?

                  А город так, для мебели.

               Нет, не для них земной уют,

                     Им облако — перина.

                  Зачем же нас они зовут

                   В бездонные глубины?

                 Или и вправду с высоты

                          На нас взирают

                                Я и ТЫ!?

СЕРГЕЙ РАХМАНИНОВ

ЕЩЕ ДУША ЦВЕТОВ ДРЕМОТНА В ЗАТОЧЕНЬЕ

«Мой глаз охватывает яркие блики света на молодой листве после прошедшего ливня, ухо ловит шопоты леса, звон падающих капель. Потом я гляжу на бледную полоску неба над горизонтом в час заката, и они приходят: все голоса сразу...»

/Рахманинов/

            Здесь, в тишине, друзья мои кругом:

        Каждый проклюнувшийся листик на березе...

                    Ворона каждая на ветке...

                       Дымок над крышами...

                                Все голоса!

              Слова невнятные, пока еще не песнь,

          Но чую, и она родится скоро, очень скоро!

                           Я слушаю, дышу,

С плеч стряхиваю горы городского сора, копоть, грязь...

                             Сюда, друзья!

 Сюда, я с вами! Здесь!.. Миллионы голосов в груди моей

                               теснятся,

                    Вскипают, как прибой, —

                       Сливаясь в песнь.

У меня в руках книга «Стихи о музыке», Москва, Советский композитор, 1986, в ней свыше 220 страниц и около 180 имен авторов, в подавляющем большинстве русскоязычных. Из трехсот, примерно, стихотворений от силы пятая часть прямо или косвенно связана с именами музыкантов; чаще других упоминается Шопен (9 раз), из русских композиторов Чайковский — шесть, четырежды Шостакович, по одному-два раза Скрябин, Прокофьев, Лядов, Глинка, Мусоргский, Танеев, Кабалевский... больше никто, даже Рахманинов! Рах-ма-ни-нов, чье одно имя уже звучит, как музыка, его музыка, безошибочно узнаваемая с первых же тактов прелюдий или фортепьянных концертов.

                           Рахманинов.

                      Возвышенно — суров,

             Высокая душа в плену земных оков,

           Тревожный сумрак северной природы.

Там драгоценные породы земля таинственно хранит.

            Цветы на скалах, воды серебрятся...

                     Озера. Розы. И гранит.

                          Рахманинов,

                      Ни стар — ни нов,

           Не лето, не зима — весна и осень.

       Пьянящий аромат струится из лесов,

          И свежий ветер вдаль