Обычно «работа» в «Фортнуме» не казалась работой. Больше походило на тусовку с друзьями, которая иногда прерывалась чем-то вроде работы.

Сразу после полудня толпа значительно поутихла, и Текс повернулся ко мне.

— Пошли, Чокнутая. У меня есть план, как разговорить друга твоего папаши. — Он повернулся к Элли. — Мы берем «Мустанг». Ты за рулем.

Я покосилась на него.

— Этот план включает в себя твой дробовик? — спросила я.

— Нет, — ответил он, и я испытала некоторое облегчение. Затем он добавил: — По крайней мере, не план А.

Ой-ой.

— А как насчет плана Б? — напирала я.

Он направился к двери.

— Давай надеяться, что план А сработает.

Сказочно.

Инди, Текс, Элли и я уселись в новенький «Мустанг» Элли с откидным верхом и покатили в Лейквуд. Элли припарковалась у дома Медведя, и мы едва успели выйти из «Мустанга», как в дверях нарисовался Медведь, повернулся и осторожно закрыл ее. Он встретил нас на полпути по дорожке.

— Я не видел твоего отца, — выпалил Медведь вместо приветствия.

Нехорошо.

— Медведь… — начала я, но тут дверь открылась и появилась Лавонн.

Лавонн красила коротко подстриженные волосы в ультра-ненатруальный черный цвет. У корней они были серо-стального оттенка, она была на два дюйма ниже меня и, легче, по меньшей мере, фунтов на тридцать, если не больше. Миниатюрная, жилистая, с голосом курильщицы, выкуривающей по две пачки в день.

— Что здесь происходит? Джет! О, боже! Посмотри на свои волосы. Выглядят великолепно!

Она бросилась вперед, всегда полная энергии, и крепко обняла меня.

— Как давно я тебя не видела, — сказала она, а затем ее удовольствие от встречи со мной начало исчезать, когда она увидела Инди, Элли и, особенно, Текса. Все пялились на Текса. Текс представлял собой зрелище, на которое стоило пялиться.

Затем ее взгляд остановился на Медведе.

— Что происходит? — снова спросила она, оценивая ситуацию так, как это сделала бы только мать или жена Медведя.

— Ничего, — ответил Медведь.

— Я ищу папу, — сказала я в то же время.

Лавонн посмотрела на меня.

— Твой отец был здесь только сегодня утром. Разве он не навестил тебя?

Я посмотрела на Инди. Инди посмотрела на Элли. Элли посмотрела на Текса. Текс посмотрел на меня.

— Что происходит? — потребовала Лавонн в третий раз.

— Мы можем войти в дом? — попросила я.

Лавонн сжала губы, развернулась, и мы все последовали за ней в дом.

Внутри дом Лавонн и Медведя не мог более отличаться от их двора. Лавонн придерживалась строгих правил относительно того, что является прерогативой женщины, а что — мужчины. Мужчина заботился о дворе, мусоре и машине. Женщина занималась домом, готовкой и стиркой.

Гостиная Лавонн выглядела опрятной, чистой и чрезмерно изобилующей сердечками. На стенах висели сердечки из согнутых веточек, украшенные сухими цветами, венки в форме сердечек, маленькие расписные деревянные сердечки, подушечки-сердечки на диване, рамки-сердечки с фотографиями ее детей.

Я представила всех друг другу, Медведь сел на диван, Инди и Элли заняли кресла, а я осталась стоять. Текс остановился рядом со мной, как охранник. Лавонн приблизилась к Медведю и закурила сигарету.

Все выслушали мою последнюю печальную историю.

По завершении, Лавонн подняла руку и отвесила Медведю звонкий щелбан.

— Эй, женщина! — завопил Медведь, шарахаясь от нее.

Лавонн повернулась ко мне и сказала:

— Рэй оставался здесь последние две ночи. Я не знала, что происходит такое.

Тон Лавонн говорил о том, что она была очень недовольна.

Затем Левонн протянула руку и снова отвесила щелбан Медведю.

— Я сказал: эй! — гаркнул Медведь.

Она не отрывала одну руку от бедра, в другой держала сигарету, и зло пялилась на Медведя.

— Что все это значит, Медведь? И предупреждаю, или ты говоришь, или на этот раз уйду не я. На этот раз я соберу твои вещи.

Это явно была не пустая угроза, потому что без промедления Медведь заговорил.

— Азартные игры. — Медведь посмотрел на меня. — Твой отец играл в азартные игры. Попал в затруднительное финансовое положение, поэтому обратился к Ловкачу, он — ростовщик.

Я опустилась на подлокотник кресла рядом с Элли, в надежде, что сердце снова забьется.

— Пару дней назад ему неожиданно повезло, он сумел купить себе место за столом, чтобы вернуть деньги, которые задолжал Ловкачу. Вместо этого он проиграл и теперь должен Маркусу.

Текс, Элли и Инди переглянулись.

Я не знала, что означал их взгляд, но решила побеспокоиться об этом позже. У меня и так было слишком много причин для волнений.

Неожиданная удача, которая настигла папу, была моими с трудом заработанными пятьюстами баксами.

Мне хотелось плакать.

— Сколько он должен этому Маркусу? — спросила я.

— Пятнадцать штук.

Элли схватила меня за руку.

Пятнадцать штук? Как случилось, что пятьсот долларов превратились в долг в пятнадцать тысяч? В общей сложности папин долг теперь составлял сорок пять тысяч долларов. Даже если бы я встала у шеста, продала все, что у меня было, и сдавала за деньги свою плазму каждый месяц в течение года, я не смогла бы заработать сорок пять тысяч.

Лавонн снова отвесила щелбан Медведю.

— Почему ты не сказал ей об этом вчера? И где сейчас Рэй? — рявкнула она.

— Рэй попросил меня держать это в секрете, и он пытается все исправить. — Взгляд Медведя метнулся ко мне. — Клянусь, Джет, он пытается все исправить.

Я встала и крикнула:

— Как? С помощью азартных игр? Воровства? Он, черт возьми, точно не будет устраиваться официантом в «Бенниган», столько капусты ему там не настругать!

Медведь тоже встал.

— Он пытается поступить правильно!

Лавонн высоко подняла руку и снова отвесила ему щелбан.

— Не ори на Джет, — огрызнулась она.

Все посмотрели на Медведя, и лицо Медведя покраснело, а затем он взорвался.

— Почему все злятся на меня? Я не просаживал сорок пять штук в покер. Это не моя вина. — Затем он решил, что разумный способ закончить все это — отвлечь внимание от себя. — И вообще, Джет работает в баре с сиськами.

Черт.

Все затаили дыхание, когда широко раскрытые, злые глаза Лавонн обратились ко мне.

— Что?

— Лавонн… — начала я, но она меня перебила.

— Ты работаешь в баре с сиськами?

Ну, класс.

— Я не танцую, просто обслуживаю столики, — заверила я ее.

Лавонн не чувствовала себя убежденной.

— Бар с сиськами — это бар с сиськами. Ты не из тех девушек, которые работают в баре с сиськами. Я знаю, что твоя мама не так тебя воспитывала, — парировала она.

Я выпрямилась.

Во-первых, не было ничего зазорного в том, чтобы работать в баре с сиськами.