В полосе ответственности армии общественная безопасность оставляла желать лучшего, что вряд ли могло удивить спустя четыре года войны. Нередки были налеты банд, особенно поблизости от демаркационной линии. Однако в течение летних месяцев обстановка стала куда спокойнее. Лишь после известий о перевороте в Германии противоречия вновь обострились. Возросло количество краж лошадей и скота. И все же о серьезной опасности для германских войск и их коммуникаций не было и речи.

Несмотря на некоторые политические осложнения, спокойствие царило и в генерал-губернаторстве Литва.

Сосредоточение армии и ее состояние[150]

Армия к концу войны включала в себя Ландверный корпус (генерал от инфантерии фон Брицке) в составе 4-й и 14-й ландверных дивизий (Бобруйский уезд), 3-й резервный корпус (генерал-лейтенант граф Бредов) в составе 46-й (саксонской) ландверной дивизии и различных мелких формирований, а также отдельную 85-ю ландверную дивизию.

Командующим был бывший военный министр и начальник Генерального штаба действующей армии генерал от инфантерии фон Фалькенгайн, начальником его штаба – подполковник Штапф. Командующий лично весьма деятельно занимался обучением и поддержанием дисциплины в войсках, насколько это было возможно в тогдашних обстоятельствах.

Состав соединений был еще слабее, нежели в группе армий «Киев», так как процентная доля ландштурменных частей, вследствие вывода ландверных полков, организационно входивших в состав ландверных дивизий, в 10-й армии была даже выше, чем на Украине. Костяк 10-й армии образовывали кадровые кавалерийские полки – Гвардейский конный полк, Лейб-гусарская бригада, 3-й гусарский полк, 17-й уланский полк. Можно было рассматривать как вполне боеспособные пулеметные роты ландверных полков, имевшие относительно молодой личный состав.

Вывод боеспособных офицеров и солдат принял в этой армии не меньшие, чем в прочих частях на Востоке, масштабы.

Соотношение между пространством, которое надо было контролировать, и численностью имевшихся для этого войск было крайне неблагоприятным. Охраняемая армией в 2,5 корпуса демаркационная линия имела протяженность по прямой 400 км, тогда как расстояние до границы генерал-губернаторства Литва колебалось в пределах от 100 до 500 км.

Относительно состояния частей в целом можно сказать то же, что и о войсках на Украине[151], однако с оговоркой, что бедная Белоруссия не предоставляла каждому из солдат в отдельности таких возможностей, как богатая Украина. Но на открытой местности и в маленьких городах в зоне ответственности армии не было сформировано таких опасных своей агитацией отрядов, как в Прибалтике или на юге России. И все же последствия революции сказывались и в 10-й армии. Вот что сообщается об этом в боевом журнале Ландверного корпуса (запись от 26 ноября):

«В целом внешний вид остается достойным. Разумеется, часто раздаются вопросы относительно отправки на Родину. Категорически заявляют, что будут продолжать служить лишь до того или иного срока или конкретного события, после чего должна непременно последовать отправка части домой. Дисциплина в войсках вследствие революции серьезно пошатнулась. Командиров приветствуют лишь в единичных случаях, ношение красных повязок имеет место – где в большем масштабе, где – в меньшем. Исполнения необходимых по службе обязанностей приходится в основном добиваться уговорами. В целом при участии осмотрительных членов солдатских советов это удается. Войска поддерживает только мысль, что каждый в отдельности сможет невредимым добраться до Родины, только если все будут и дальше исполнять свой долг».

Это описание более или менее касается тыловой области, где негативное воздействие на дух войск оказывали события в генерал-губернаторстве Литва, а особенно в Вильне и Гродно. В районе дислоцирования собственно армейских частей небезуспешными оказались личные усилия командующего армией поддерживать солдатский дух в войсках. Это проявилось в том числе и тогда, когда после известий о революции солдаты стали собираться в толпу в Минске. Высланную к командующему делегацию сразу же удовлетворило заявление генерала фон Фалькенгайна, что он и не думает оставлять войска до тех пор, пока последний солдат не будет отправлен на Родину. Последовавшее за тем обращение к собравшимся солдатам обер-квартирмейстера подполковника барона фон Берневица, казалось, совершенно их успокоило. Один еврей, затесавшийся среди солдат с красным знаменем и попытавшийся провозгласить «Ура!» революции, был немедленно скручен[152].

Первые меры по оставлению территории

Когда 11 ноября в штаб 10-й армии прибыло указание Главнокомандующего на Востоке начать отход за Березину, командование армии всего лишь возобновило движение, прерванное 5 ноября вследствие разрыва отношений с Советской Россией. Необходимые для этого распоряжения командующий отдал уже 11 ноября вечером. Согласно приказу по армии, Ландверному корпусу следовало 16 ноября начать отход за линию Днепр – р. Друть. Затем в период с 21 по 26 ноября должен был последовать отход Ландверного и Смешанного резервного корпусов[153] за Березину. 85-й ландверной дивизии с 20 ноября надлежало оставить восточную часть своего района, включая город Полоцк, вплоть до линии город Березина – Плисса – Германовичи. Штаб армии сообщил о запланированных перемещениях войск в штаб группы армий «Киев».

Весь маневр – как вследствие больших пространств, так и из-за малого количества и незначительной пропускной способности железных дорог с русской колеей – должен был проходить пешим порядком, если только не было особых указаний о транспортировке железнодорожным путем.

Специальным приказом штаб армии распорядился заранее выдвинуть резервы, чтобы занять Лиду, Барановичи, Вильну и Свенцяны, а также магистрали, ведущие в Вильну из Молодечно и Свенцян. Все ненужные теперь службы и административные инстанции распустили, приказали доложить обо всех бесполезных более формированиях, хозяйственных и нестроевых частях, предназначенных к отправке.

Одновременно были начаты приготовления к дальнейшему отступлению на линию Барановичи – Молодечно – Свенцяны, корпусам были указаны маршруты, отданы приказы о заготовке запасов продовольствия на этом рубеже и на вышеупомянутой линии Барановичи – Богданов – Молодечно – Свенцяны.

На основании этих продуманных распоряжений территории к востоку от Березины были оставлены без существенных помех. Только в тылу ежедневно случались мелкие и крупные налеты на транспорты, а также кражи лошадей и скота. Столкновение с русскими пришлось выдержать 25 ноября лишь штабу 23-й кавалерийской бригады и пулеметному эскадрону Гвардейского конного полка.

Отступление на запад от Березины

На Березине наступило многодневное затишье, которые было необходимо как с точки зрения техники процесса оставления территории, так и в связи с потребностями затронутых этим маневром соседних армий, несколько отстававших от 10-й.

Между тем командование армии занялось вопросами дальнейшего отступления. Уже 14 ноября генерал фон Фалькенгайн доложил Главнокомандующему на Востоке, что в связи с настоятельными пожеланиями всех частей он полагает необходимым ускоренный