Он вошел в переулок, который всегда его так пугал. Все будет хорошо. Карл глубоко вздохнул. Все в его жизни будет хорошо. Даже если он не знает, как именно, после того как сегодня опустела последняя книжная полка. С ним не осталось больше ни одной книги. Но он с легким сердцем упаковал в картонные коробки последние тома, отправлявшиеся в антикварный магазин. Он найдет выход, непременно. Эффи в такое не верила, не верила Амариллис, и Геркулес не особенно. Но даже когда ситуация казалось безнадежной, все могло стать лучше. У него оставалась надежда.

Перед ним был сумрачный и узкий переулок. Старая дорога для старого человека, подумал Карл и улыбнулся. Все равно ведь он будет идти там, где светлее. Было бы неплохо, если бы Пес был рядом, но ему, должно быть, хорошо у доктора Фауста. Ученый, конечно, по-прежнему не догадывался, что позволил жить у себя одному из тех четвероногих друзей, которых так сильно боялся.

Это было странное чувство – в городе, который он знал как свои пять пальцев, идти по единственному переулку, в который он не ступал ни разу. Как будто открывалась тайная комната в старом доме.

Карл осмотрелся, как турист. Каждое окно, каждая водосточная труба завораживали его, и все казалось ему красивым, несмотря на тусклый свет. Этот переулок сегодня был для него подарком.

Рядом с ним раздались звуки шагов. Повернувшись, Карл увидел, как кто-то вышел из тени.

Мужчина быстро приблизился. Он был большим, с широкими плечами. Карл его узнал. Это он ссорился с Сабиной Грубер в книжном магазине «У городских ворот». В тот день, когда его уволили.

Мужчина встал перед ним.

– Оставьте мою дочь в покое! Вы слышите меня?

Карл не понял.

– Кого вы имеете в виду? Эффи?

– Не валяй дурака! Ты прекрасно понимаешь, о ком я. Шарлотта – моя дочь, и я провожу с ней время! – Он толкнул его, и Карл, спотыкаясь, попятился.

– Она мне помогает.

– Она должна не тебе помогать, а быть дома и делать домашнюю работу, вместо того чтобы шляться через весь город с таким ободранным стариком, как ты, или ходить на сигаретную фабрику. Господи, она же еще совсем ребенок! В последний раз повторяю: оставь мою дочь в покое! Мы друг друга поняли? – Он снова толкнул Карла, на этот раз – в грудь.

Конечно, Карл был знаком с насилием. Он наблюдал за Джеком Потрошителем в Лондоне, на американском вертолете «Ирокез» Белл UH-1 пролетал над боями в дельте Меконга, воевал с армией орков Сарумана в битве при Хорнбурге, бок о бок с Арминием сражался против римских войск Публия Квинтилия Вара в Тевтобургском лесу. И, конечно, он был свидетелем того, как взорвалась атомная бомба «Толстяк» в Нагасаки, и того, как трисоляриане разбили почти весь объединенный флот человечества одним беспилотным зондом.

Для Карла насилие было тем, о чем он читал, но не тем, что он испытал сам. Он не научился реагировать на жестокость. Его ответом на всё в жизни были книги.

– У меня есть для вас подходящий роман. Он совершенно замечательный, – Карл снял рюкзак, быстро открыл его и залез рукой внутрь. Он собирался подарить отцу Шаши книгу, которая предназначалась Саймону. Речь в ней шла о впечатлительной и упрямой девочке-авантюристке. Так ее отец понял бы, что его дочка, настолько замечательная, не может быть запертой в квартире. Книга была завернута в подарочную бумагу с динозаврами.

– Почему ты выслеживаешь мою дочь в школе? Думал, я об этом не узнаю? – еще один толчок, сильнее прежнего. Он чуть не сбил Карла с ног.

Карл положил книгу в карман его пальто.

– Ты это мне только что всучил? ТЫ МНЕ ТОЛЬКО ЧТО ЧТО-ТО ВСУЧИЛ? Ах ты сукин сын, не смей!

Он тяжело дышал, и в красных глазах лопались тоненькие капилляры. Карлу показалось, что он увидел в них слезы, но не понимал почему. Он не осознавал, что перед ним был отец, который очень боялся, что потеряет свою дочь – или, быть может, давно уже потерял. Который кричал не на Карла, а на весь этот проклятый мир, позволивший такому случиться. Он напомнил Карлу о шиллеровском предводителе разбойников Карле Мооре, благородном человеке, который стал бандитом и совершал ужасные зверства.

Карлу стало безумно страшно.

– Увижу тебя еще раз рядом с моей дочерью – убью! Теперь ты меня понял?

– Но… – начал было Карл. Он хотел рассказать, как много хорошего сделала Шаша и что она умнее, чем библиотечная секция научной литературы, что она умеет рисовать книжных червей и собак, которые на самом деле коты, разыгрывать спектакли на сигаретных фабриках и так быстро забегать в особняки, что никто не станет за ней гнаться.

Но он не успел. Отец Шаши толкнул его обеими руками прямо в грудь со всей силы. Этот удар был не таким, как остальные. Он перевернул мир, вечернее небо больше не простиралось сверху, а земля не лежала под ногами. Карл почувствовал, как стучат о его спину булыжники, словно железные ядра. Последнее из них попало ему в голову. Слабый свет переулка погас.