В конце концов Карл опустил голову.

– Иногда, – сказал он, грустно глядя на Шашу, – книги недостаточно. Не все раны исцеляются бумагой. Нам нужно найти телефонную будку, чтобы позвонить.

– Не нужно, – она дала ему свой мобильный и разблокировала его. – Нажимай на зеленую трубку.

Он не справился, и Шаша сделала это сама. Карл позвонил в полицию, описал произошедшее и назвал адрес, а после некоторых колебаний и неоднократных требований – еще и свое имя. Когда ему сказали, что помощь уже в пути, он протянул телефон Шаше.

– Я не знаю, куда тут повесить трубку.

– Что значит куда? – Она сбросила вызов.

Карл огляделся. Откуда можно было бы видеть дом Эффи, но самому оставаться незамеченным? Он обнаружил перед маникюрным салоном большой контейнер, который только что вытряхнули. Шаше пришлось встать за ним на носочки и на несколько сантиметров подтянуться вверх на руках, чтобы видеть что-нибудь за холодным металлом.

Прошло десять минут, прежде чем патруль прибыл к дому Эффи. Пальцы ног у Шаши уже горели, а пальцы рук замерзли. Двое полицейских вышли из машины и позвонили в дверь. Дернулись занавески, затем дверь открылась. За дверью стояла Эффи со своим мужем. Он обеими руками держал ее за плечи, около самой шеи, и слегка сдавливал ее.

– Извините за беспокойство, нам сообщили о криках из вашего дома, – полицейский посмотрел на Эффи, – женские крики. Человек, который звонил, предположил, что вас избивают. Или в доме есть еще женщина?

– Это недоразумение, – сказал муж Эффи, смеясь. – У меня громко работал телевизор.

– Это правда? – спросил полицейский у Эффи.

– Да, – ответила она с улыбкой.

– Я бы ни за что не ударил тебя, правда, дорогая?

Полицейский внимательно посмотрел на нее.

– Не хотите ли вы поговорить с нами наедине?

– Нет, не хочет. У нас нет друг от друга секретов. Это и называют счастливым браком, а у нас именно такой, – он грубо поцеловал ее в щеку.

Эффи дернула плечом, потому что туда он ее и ударил.

– Что с вашей щекой? – спросил полицейский.

– Зубная боль, – сказала Эффи и улыбнулась. Полицейский еще раз пристально посмотрел ей в глаза.

– Спасибо вам большое за беспокойство, – муж Эффи сжал руки, – это хорошо, что вы реагируете на такие вызовы. Но в нашем случае это ложная тревога. Так что в следующий раз, если кто-то позвонит из-за моего громкого телевизора, вы будете знать, что нет нужды тратить время.

Он слегка толкнул Эффи.

– Не так ли, дорогая?

– Да. Есть женщины, которым в самом деле нужна ваша помощь, – сказала Эффи, улыбаясь.

– На чем мы остановились? – спросил ее муж. – Мы с радостью досмотрим фильм до конца, финал должен быть отличный. Конечно, я теперь сделаю звук потише.

Карл вышел из-за контейнера. Его телу этого не хотелось, сердце часто билось, а ноги дрожали. Но воля Карла была сильнее тела.

– Они оба солгали! Он ее бил. Я слышал это. Это никакой не телевизор.

– А-а-а, Книгоходец! – сказал муж Эффи. – Стоило догадаться. С этого момента ты не будешь больше заказывать книги у этого безумца, дорогая. Или мне придется-таки поднять руку, – он рассмеялся.

Эффи тоже засмеялась. Все ее тело отозвалось болью. Полицейские посмотрели на Карла. Они видели вовсе не честного и добросовестного человека, каким он был, а старика в изношенной одежде, который смотрел на мир вокруг с легким выражением безумия.

Это было так, потому что Карл уже не понимал этот самый мир.

– В следующий раз, пожалуйста, убедитесь, что вы звоните нам не из-за громко включенного телевизора, – сказал Карлу один из полицейских, – конечно, для нас лучше перепроверить, чем вовсе не проверить. Однако мы можем что-то предпринять, только когда жертва домашнего насилия готова с нами говорить.

Слова эти, конечно, были адресованы уже не Карлу, а Эффи. Но ее муж уже плотно закрыл входную дверь. А потом опустил и жалюзи на окнах, выходящих на улицу.

* * *

До самого дома сестры Амариллис Карл не сказал ни слова, хотя Шаша высказывала одну за другой идеи о том, как они могли бы спасти Эффи. Среди них было все – от взлома до частного детектива (или команды девушек, которые занимались расследованиями).

Когда монахиня увидела его печально опущенные плечи, она спросила, не причинил ли ему кто-нибудь зла. И тогда Карл не выдержал. Твердая скорлупа, в которой он спрятал свои чувства, раскололась, разрушилась, и он рассказал про Эффи, про свой страх за нее, про свою неудачу. Он не прекращал рассказ, пока сестра Амариллис не положила свою руку поверх его.

– Все будет в порядке.

– Нет, не будет!

Сестра Амариллис потянулась за своим облачением.

– Я пойду к ней.

– Нет, вам нельзя этого делать! Иначе вы уже никогда не вернетесь в монастырь!

– Ах вот оно что. Вы видите кого-нибудь, кто следил бы за мной? Все это время я беспокоилась по пустякам.

– Но…

– Никаких «но»! Что я была бы за монахиня, если бы пряталась от страха за толстыми стенами, вместо того чтобы быть рядом с тем, кому нужна помощь?

– Но как же вы собираетесь действовать? – спросила Шаша. – Полиция не смогла ничего сделать.

Сестра Амариллис исчезла в глубинах монастыря, а через некоторое время вернулась с Библией в руках.

– Слово Божие – сильнейшее на свете оружие, – она увидела сомнение в глазах Карла и Шаши, – и если недостаточно просто произнести его, то всегда остается чудо, которое кроется внутри.

Она подмигнула им, затем вышла на улицу и закрыла за собой дверь. После этого Амариллис нежно коснулась стен, будто оставляя любимого питомца одного. Коротко вздохнув, она посмотрела на Карла:

– Отведите меня к ней!

Шаша уже загорелась этой мыслью.

– Сюда, здесь недалеко. Пойдемте!

Ей было очевидно, что теперь-то все будет хорошо. Амариллис была монахиней, почти что святой, а значит, как святой Мартин или Николаус, своего рода супергероем. Она не знала точно, какие суперсилы есть у монахини. Конечно, лазерными лучами из глаз она не стреляла, да и умение летать навряд ли у нее было, и все-таки она определенно отличалась от обычных людей. И раз уж все обычные люди потерпели неудачу, только необычный человек мог сейчас помочь Эффи.

Сестра Амариллис отказалась от передышки. Она подошла прямо к дому, который показала ей Шаша, и постучала. Звонок на двери тоже был, но ей показалось, что решительный и громкий стук будет иметь особый эффект.

– Кто это? – раздался сильный мужской голос.

– Меня зовут сестра Мария Хильдегард. Я из ордена святого Бенедикта.