Шрифт:
Закладка:
Инквизитор, не удостоив мальчишку ответом, жестом указал стражникам на место, предназначенное для допрашиваемого. Оковы щёлкнули на запястьях и щиколотках Чезаре.
— Итак, — Марко хрустнул суставами пальцев. — Где ты был прошлой ночью?
Мальчишка молчал, презрительно уставившись куда-то в сторону.
— Молчишь… Надолго ли тебя хватит? — в интонациях сквозило нескрываемое злорадство.
— Я не обязан тебе отвечать. Меня, кажется, пока не судили, чтобы ты имел право применить пытку.
— В крайних, не терпящих отлагательства случаях приговора суда не требуется, — улыбка на лице Марко стала шире. — Я считаю, что двенадцать мёртвых тел в центре Ватикана — достаточное основание для ускоренного разбирательства.
— А я-то при чём? Я, что ли, их убивал?
— Хе-хе, этот вопрос мы и пытаемся выяснить, мальчик мой. Кстати, вижу, что для тебя это не новость. Хоть бы удивился для правдоподобия.
— Мне уже рассказали. Поэтому и не удивляюсь.
— Так каким образом ты оказался в Ватикане?
— Пришёл, — Чезаре нагло взглянул прямо в глаза инквизитору. — Летать пока не научился.
Размашистая пощёчина разбила мальчишке губы. В ответ в лицо Марко полетел кровавый плевок. Инквизитор брезгливо вытер щёку платочком.
— Значит, не желаешь по-хорошему, — угрожающе протянул он. — Зови палача, — бросил через плечо писарю.
— Отец с тебя шкуру сдерёт, когда узнает.
Очередной удар по лицу был сильнее, и голова Чезаре поникла.
— Не смей упоминать о своём родстве с его высокопреосвященством! Монсеньор Гаэтано сам отречётся от сына, который вступил в сговор с еретиками.
В пыточную вальяжной походкой вступил заплечных дел мастер. Мальчишка вздрогнул, руки сжались в кулаки.
— Скажи, Чезаре, — продолжал издеваться Марко. — Что для лучника важнее? Глаза или пальцы?
— Пальцы. Стрелять можно на слух. — Чезаре словно не понимал, что его ожидает в ближайшие минуты. Сознание стремилось отгородиться от окружающей действительности, чтобы защитить разум от безумия.
Палач неторопливо перебрал свои принадлежности, погромыхивая металлом, лязгая какими-то ужасающего вида щипцами, свёрлышками, ножичками и прочими атрибутами ремесла.
— Я расскажу, — тихо промолвил Чезаре, не сводивший глаз с этих приготовлений.
Марко довольно усмехнулся, кивнул писарю, который тут же макнул перо в чернильницу.
— Я знал, что ты недолго будешь ломаться.
— Расскажу, — повторил мальчишка, — но только лично его высокопреосвященству.
Инквизитор задохнулся от возмущения.
— Ублюдок, неужели ты думаешь, что ради тебя мы будем ждать возвращения кардинала из похода?
— Я напишу письмо. Это моё последнее слово, Марко. Твоя воля, пытай, если хочешь. А вдруг я невиновен? Представь, что с тобой тогда будет. У тебя же великолепное воображение. Хочется оказаться на моём месте? — С каждой следующей фразой голос Чезаре звучал звонче и уверенней. В изгибе губ вновь сквозило презрение и высокомерие.
Тяжёлый вздох вырвался из груди инквизитора. Он прошёлся из угла в угол, что-то прикидывая в уме. Палач, заметив, что дело застопорилось, опёрся о стену и увлечённо ковырял в зубах, будто хотел там клад найти. Наконец Марко остановился, выглянув за дверь, позвал стражника:
— Снимите с него цепи.
Чезаре старался не показать, с каким облегчением он отошёл от стены и взялся за перо. Несколько строчек торопливым летящим почерком. Протянул бумагу инквизитору. Тот скользнул взглядом по тексту, но в письме не было никакой интересной информации. Короткие фразы: жив, в Ватикане, под подозрением в предательстве, хочу всё объяснить, с Марко разговаривать не буду.
— Отправьте с гонцом монсеньору Гаэтано, сейчас же. А мальчишку — под замок.
Глава 2.10
Его потрясли за плечо, и Влад подскочил, автоматически выбросив кулак в сторону предполагаемого врага. Однако руку легко перехватили и отвели в сторону. К этому времени парень всё-таки раскрыл глаза, но это не помогло — в окружающей темноте зрение было бесполезно.
— Здоров же ты спать. Даже меня переплюнул, — раздался знакомый голос. И Влад вспомнил, что отключился в секретном ходе под Ватиканом, после того, как они ускользнули от погони. Точнее, после того, как от них отвлекли погоню.
Парень потёр всё ещё слипающиеся глаза.
— Добрый вечер, Конрад. Восстановил силы? А то утром у тебя видок был — краше в гроб кладут.
— Отоспался. Ну что, отправляемся во второй заход на территорию противника?
— Эх, поесть бы неплохо, — мечтательно произнёс Влад. И вспомнил наконец важную новость, которую собирался выложить магу сразу же, когда проснётся.
— Конрад, мне кажется, я знаю, где искать Лионеллу. Помнишь, двое поваров там, в доме, говорили про пленницу в подвале?
— Да пойдём уже! — в голосе мага звучало нескрываемое нетерпение.
— Чёрт, я не вижу ничего. А факела нету. — Влад поднялся на ноги, придерживаясь за стену.
— Ничего, до выхода можно и без света пройти.
Мужчины потопали к «комнате для плетения заговоров», осторожно прошли вдоль стены, стараясь не наткнуться на каменные скамьи, и завернули в ответвление, ведущее к дому главы Святой Инквизиции. На выходе Конрад долго возился с отмычками, проклиная ржавый несмазанный замок. Но в конце концов они со вздохом облегчения оказались в давешнем винном погребе. Влад зажёг свечу, позаимствовав её в заначке рядом с дверью в тоннель. Запутанные переходы между стеллажами заставили их поблуждать, но в итоге впереди показалась лестница, а маг удовлетворённо кивнул:
— Вроде понял, как идти кратчайшим путём. Давай проверим на всякий случай, а то, чует моё сердце, удирать в темпе придётся. Лучше заранее отходной маршрут проработать.
Они преодолели лабиринт ещё раз, теперь гораздо быстрее и увереннее.
Чезаре не спалось. Сидя на своём любимом широком подоконнике, он наблюдал за заходящим солнцем, любуясь багрово-красными всполохами последних лучей в окружении сизоватых облаков, а потом рассматривал потемневшее небо, разыскивая знакомые созвездия. И непрерывно думал, как можно объяснить своё внезапное появление в подземном ходе и не упомянуть при этом о плене и своём участии (пусть косвенном) в убийствах охраны резиденции. Мысли путались, не стыковалось то одно, то другое. Фантазии не хватало.
«Ответ от отца, возможно, уже доставили. Ясно, что он захочет выслушать. А вот как я ему расскажу, что сам лично провёл врагов в святая святых Инквизиционной Палаты? Нет, не смогу. Значит, надо что-то придумывать…»
Досадная морщинка залегла на лбу, а сон окончательно бежал прочь.
Прежде чем подниматься из погреба, Влад и Конрад обсудили план действий. По дороге до винохранилища другой лестницы не было, поэтому они решили двинуться дальше вглубь здания, в поисках второго спуска, который должен вести к камерам заключения.
Дом уже заснул, в коридоре первого этажа царила тишина. Повернув налево, они ступили в огромную пиршественную залу:
