— Доброе утро, — говорит бодро. — Надеюсь, ты уже в состоянии ехать, потому что я договорился с клиникой и врачами. Тебя уже ждут.

— Ждут? — переспрашиваю.

— Да. Ты пробудешь там несколько дней.

— Зачем так долго?

— Тебя обследуют, возьмут анализы, проверять, в каком состоянии твой организм. Все же, ты жила не дома, мы не следили за твоим питанием.

— Со мной все в порядке.

— Я не сомневаюсь, — отвечает папа. — Но тебе проведут мини-операцию под наркозом. Мы должны убедиться, что все будет в порядке. Малыш… оттягивать нельзя. Чем дальше, тем больше риски.

Я киваю. Действительно. Я ведь все решила, точно определилась, что не собираюсь вынашивать ребенка. Оттягивать нет смысла, поэтому говорю отцу, что буду готова через полчаса и действительно спускаюсь, правда, слегка опаздываю.

Ко мне снова представляют Костика, правда, на этот раз он должен меня слушаться. Пока я спускалась, слышала, как папа объяснял ему концепцию нынешней работы. Она изменилась. За мной нужно присматривать, но не опекать.

— Если что-то понадобится — звони, — просит отец.

— Хорошо.

В прохладном салоне автомобиля пахнет хвоей, от которой к концу поездки у меня начинает болеть голова. На прием к врачу я прихожу абсолютно разбитой и на вопросы отвечаю с трудом. После меня отправляют на осмотр и УЗИ. Перед кабинетом последнего несколько женщин. Все они с большими животами, счастливые, улыбающиеся. Кто-то с будущим отцом ребенка, кто-то с подругой или мамой. Я занимаю свое место и принимаюсь ждать. Я записана, но мы приехали раньше, поэтому вынуждено остаюсь на диване и ожидаю назначенного времени.

Когда оно приближается, выдыхаю с облегчением и прохожу в кабинет. Меня встречает пожилая улыбающаяся женщина. Она берет у меня карточку, что-то в ней записывает и просит ложиться. Я следую ее указаниям и уже через минуту на мой живот льют прохладную жидкость, которую размазывают датчиком по коже.

— Срок совсем маленький, — сообщает врач. — Пять неделек всего, для сердцебиения совсем мало. Вас что-то беспокоит?

— Нет.

— Хм… — она берет в руки карточку и вздыхает. — Понятно… прерывание.

Дальнейшие манипуляции проводит молча. Ничего не говорит, выдает листок с результатом и отдает карточку. Прощается как-то холодно. Я чувствую себя неуютно здесь. Тут другая аура. Передо мной на этом исследовании были женщины, которые готовятся к родам, а я… я пришла избавляться от ребенка.

После УЗИ меня отправляют в палату и говорят, что я пробуду там до завтра. Когда будут готовы результаты, они назначат время проведения аборта, а пока я побуду в больнице под наблюдением. Понятия не имею зачем это, но соглашаюсь. Пока что папа исполняет все, что обещал. Не сильно надеюсь, что так будет всегда, но пока наслаждаюсь возможностью почувствовать свободу, хоть и сделать это в маленькой одноместной палате сложно.

От обеда я отказываюсь, но ужин мне приносят, не спрашивая. В палату входит молоденькая девушка, на первый взгляд чуть старше меня. Она ставит поднос на тумбочку и с улыбкой желает мне приятного аппетита.

— Я не голодна, можете забрать.

— Ох, — она искренне расстраивается. — Токсикоз? Понимаю. Может, хотите чего-то особенного? Иногда мы идем на уступки нашим пациентам.

— Даже не знаю, — хмурюсь.

— Вы не стесняйтесь. А хотите мандарин? У меня есть!

— Пожалуй, да.

— Я быстро.

Девушка убегает и возвращается в палату с небольшим пакетом мандарин. Протягивает их мне с искренней улыбкой. Я почему-то проникаюсь. Девушка располагает к себе и выглядит слишком искренней.

— Понимаю, — она кивает на уже очищенный мандарин в моих руках. — Я когда была беременна, тоже их хотелось. А сейчас ем по привычке. Вспоминаю время, когда мой малыш был во мне.

— У тебя есть ребенок?! — я непроизвольно перехожу на ты.

Просто девушка настолько ошарашивает меня этой информацией, что я не могу поверить. Она не намного старше меня, а может и вообще одногодка и уже ребенок? Так рано?

— Нет, — она мотает головой, а в ее глазах появляются слезы. — Меня привезли с кровотечением. Попался плохой врач, который не стал сохранять беременность. Меня отправили на чистку и… в общем, ребенка больше нет.

— На чистку?

— На аборт, — поясняет. — После у меня начались осложнения, из-за которых я больше никогда не смогу иметь детей. Так что береги себя, — она улыбается. — Побегу, мне работать нужно.

О том, что после аборта возможны осложнения мне почему-то никто не сказал, и я спрашиваю о них у врача, которая осматривала меня утром. Она попадает ко мне случайно. Ищет другую пациентку, но когда я ее останавливаю, не уходит и отвечает на мои вопросы. Да, после аборта у нерожавших, да и у рожавших женщин, могут быть осложнения.

— А в вашей… практике были такие случаи?

— Были, — женщине словно неприятно об этом говорить. — Всякое случалось за двадцать лет работы. Даже единичный смертельный случай.

О том, что при аборте тоже можно умереть мне, конечно же, никто не сказал, а расспрашивать женщину и дальше мне не дают. Приходит мой врач и она уходит.

— Ну что, у вас прекрасные анализы. Готовы к процедуре?

Глава 38

Лиза

В операционной, куда меня заводит медсестра, пахнет спиртом. Я морщусь и задерживаю дыхание. Пока мне указывают на кушетку, другие готовятся к процедуре: раскладывают инструменты, проверяют освещение, готовят какую-то аппаратуру.

— Вы не волнуйтесь, — говорит та девушка, что привела меня сюда. — Вы ничего не почувствуете.

— Когда будет анестезиолог? — спрашивает врач, который должен сделать мне аборт. — Только его ждем. Как и всегда.

Проходит минут пять или даже больше. Я начинаю мерзнуть, когда в операционной появляется коренастый парень. На первый взгляд ему не больше двадцати пяти, и я начинаю волноваться. Он — анестезиолог?

— Не волнуйтесь, — снова говорит девушка. — Павел выглядит молодо, но ему тридцать два, работает у нас уже больше пяти лет и с обязанностями справляется отлично.

Я не знаю, от чего прихожу в себя. От резкого света, который ослепляет меня, или от иглы, которую подносят к моей вене, но я резко шарахаюсь в сторону. Чувствую, как руку царапает иглой, а еще вижу ошарашенных присутствующих.

— Вы боитесь уколов? — уточняет Павел.

— Изабелла Тимуровна, что происходит? — а это спрашивает уже врач.

Я резко встаю с кушетки. Стремительно спрыгиваю с нее на пол и выдаю:

— Я передумала. Никакого аборта не будет.

— Подождите, — доктор ловит меня за запястье.

— Вы меня не услышали? — хмыкаю холодно. — Я сказала — аборта не будет.

— Но ваш отец…

У меня внутри все леденеет от