и просила трахать её без резинки, потому что принимает таблетки. Я вчера этого мужика с цветами встретил, он тоже от нее шел? После того, как мы на комоде в её прихожей любовью занимались?

Охренеть как круто. Просто зашибись.

— Домой тебя отвезу, там сиди, — рычит Колос. Сам бесится, вижу же. Я когда его попросил меня к Оле отвезти, он обрадовался за меня, а теперь психует. А я просто в ауте каком-то.

— Держи цветы, Алис, — тяну ромашки вперёд, передавая их Колосовой, — жалко выбрасывать, красивый букет.

— Тош… — говорит так жалобно, что чуть ли не плачет, а у меня от этого пиздеца тоже ком в горле становится.

Потому что я нихера не понимаю!

— Бери. Цветы хорошим девушкам дарить надо, а ты хорошая, — говорю, опуская голову. — Сорян, друзья, что ездили зря, не хотел отвлекать вас попусту.

У меня внутри дыра черная, куда затянуло сердце и душу, а ещё ребра в крошево перебитые. Я отказываюсь принимать увиденное, но к сожалению, от моего отказа верить в то, что я видел, реальность не изменится.

Вырубаю телефон, прощаюсь с друзьями и иду к себе, заваливаясь на кровать. Хочу спать. И пошло оно все к черту.

Глава 22. Оля

Кажется, я окончательно растаяла от этого напора мягкого и теплого котика. Невозможно сопротивляться ему долго, какие бы проблемы и стены не были между нами. Мои чувства к Антону растут с каждым днём, и я пыталась удерживать их долгое время, но не получалось ничего. Поэтому я сдаюсь. Опускаю руки в этой войне и позволяю себе хотя бы немножко побыть счастливой.

Я не знаю, что будет завтра, даже что случится через час — не знаю. Я все ещё не представляю, как могу рассказать Матюше, что у меня появился мужчина. Я только знаю, что он отреагирует болезненно, но справится ли Антон?

Мне очень сложно, но я стараюсь не думать обо всем плохом, что меня окружает. Я знаю, что сейчас мой ребенок абсолютно счастлив с моей матерью, и отпускаю себя, кружась перед зеркалом.

Сколько лет я не была на свидании? Это, оказывается, так трепетно… А ещё безумно мило, что Антон, всё-таки добившись меня, все равно пригласил. Он такой настоящий… он такой мужчина! Его напор меня не пугает больше, только радует. Антон дарит столько тепла и ласки, что когда его долго нет рядом, я невольно начинаю скучать.

Что сделал со мной этот мальчишка? Кажется, что-то хорошее. Потому что он ушел всего несколько часов назад, а я уже с улыбкой вспоминаю наше первое совместное утро. Вкусное, горячее, такое правильное утро, что глубоко в душе появляется навязчивое желание встречать так каждый день. Но… как? Пока малыш гостит у мамы, это возможно. А что будет потом?

Мне так тяжело. Я не хочу травмировать ребенка, но и Антона отвергать тоже не хочу. Я ведь… я же так с ним счастлива. И я очень запуталась.

Мы договорились, что он приедет к шести, и уже без пяти надеваю каблуки и выбегаю во двор, дожидаясь его там. Есть ощущение, что если он войдёт в квартиру, наше свидание пройдет в постели, а я слишком долго красилась и собиралась, чтобы не выгулять всю эту красоту.

Смотрю по сторонам и невольно вздрагиваю, замечая машину Ярослава. Черт… это совсем не та машина, которую я хотела бы увидеть. Вряд ли это Антон взял напрокат машину моего бывшего, пока его в ремонте, да? К сожалению.

— Олечка, — говорит сразу, как только тормозит около меня и опускает стекло. Господи… ну за что?! Ну за что мне всё это? Почему он снова прилип ко мне, почему не слышит меня, зачем это все? Почему он появляется всегда, как только в моей жизни случаются намеки на счастье, почему? Он специально приходит и портит все, издеваясь, каждый чёртов раз делает что-то, чтобы сломать мне жизнь. — Поговорим?

— Сколько мне ещё раз нужно сказать тебе, что нам не о чем разговаривать, Давыдов? — я даже не смотрю на него. Мне неприятно. Его стало слишком много в моей жизни, он намеренно портит наши адекватные отношения, которые мы старались сохранять ради ребенка.

— Пожалуйста, сядь, пока я самолично не усадил тебя, — он недоволен, говорит грубо, а мне впервые в жизни, кажется, плакать хочется. Хочется, чтобы прямо сейчас приехал Антон, взял меня за руку и утащил отсюда. Но Антона нет. И плакать нельзя. Выводить Ярослава, к сожалению, тоже нежелательно.

Обхожу машину и сажусь на пассажирское, смотрю в лобовое, все ещё избегая взгляда бывшего. Не хочу смотреть на него, меня раздражает его излишняя самоуверенность и огромное самомнение. Он считает, что ему все можно. Всегда таким был, а когда стал зарабатывать много — стал вести себя ещё хуже.

— Я слушаю, — говорю холодно, практически сквозь зубы.

— Узнал от хороших людей, что на твоих плечах долг твоего папашки, — говорит нагло, постукивая пальцами по рулю. Мерзость. Узнал от хороших людей… В его штате столько людей, что вообще не сложно нарыть любую информацию о любом человеке. Зачем он пробивал меня? Шантажировать?

— Пришел посмеяться? Что тебе нужно?

— Ну, Олечка, я пришел с предложением о помощи, за кого ты меня принимаешь?

— Только лишь за того, кем ты и являешься.

«За мудака», — вертится на языке, но вовремя замолкаю. Не хочу лишних разборок, мне и без того неприятно все это.

Я не собираюсь слушать никакие предложения от него, мне не нравится сидеть у него в машине, и цель визита тоже не нравится. Боковым зрением замечаю цветы на заднем сидении и надеюсь, что он не станет дарить их мне. Все равно не приму.

Мы расстались четыре года назад, обоюдно решили, что нам просто не по пути, попробовали снова, не вышло, и какого черта он припёрся сейчас, мне не понятно. Пригласил в машину, чтобы не разговаривать на улице, а теперь замолкает и смотрит, какого-то черта хватая меня за руку, которую я тут же вырываю.

Мне не нравится Ярослав. Он наглый и самоуверенный, но в самом плохом смысле слова. Антон тот ещё наглец, и самоуверенности хоть отбавляй, но человек хороший, да и себя выше других не ставит. Ярослав же… Ярослав богатый мужчина, он