Садясь в самолет, Яна не могла объяснить себе испытываемое волнение. Должно быть, так на нее действовал предстоящий разговор со следователем. Никита предупредил, что ему пришлось рассказать о маге и теперь Воронов хочет лично побеседовать с ней. Яна в данном случае не сделала ничего предосудительного, ей было не в чем себя упрекнуть, но она все равно волновалась. О маге легко было говорить с Никитой, который не сомневался в ее словах, но как воспримет все человек, далекий от экстрасенсорики? Петр Михайлович Воронов видел уже многое, но все равно наверняка оставался скептиком.

С местом ей не повезло. Яне досталось сиденье у окна, а рядом с ней посадили девочку лет шести на вид. Мама девочки с младшим братом сидели через проход от них. И если сама девочка не доставляла Яне особых неудобств, то ее мама надоела уже в первые полчаса полета. Она постоянно дергала дочь, предлагала то попить водички, то сходить в туалет, то укрыться пледом, то снять кофточку. Если еще до взлета у Яны была мысль предложить девочке поменяться местами, чтобы у той была возможность смотреть в иллюминатор, то уже вскоре она отмела эту идею. Сейчас Яна хоть как-то может не обращать внимания на надоедливую мамашу, а если это все будет происходить через нее, она взвоет. В конце концов, устав от родительницы соседки, Яна сунула в уши наушники и прислонилась лбом к стенке самолета, глядя в иллюминатор.

Должно быть, она задремала, потому что никак не могла вспомнить тот момент, когда на крыле самолета появилась фигура. Секунду назад за толстым стеклом виднелись лишь облака внизу и солнечные блики на конце крыла, а сейчас вдруг Яна увидела фигуру. Женщина в длинном алом платье стояла, глядя прямо на нее. Яна тряхнула головой, отгоняя видение, но оно не исчезло. Длинные темные волосы женщины развевались от ветра, платье обвивало стройные ноги, но ветер не сгонял ее с самолета. И только осознав невозможность происходящего, Яна разглядела окровавленную повязку на глазах женщины и большой уродливый разрез на шее, кровь из которого залила грудь и пропитала и без того красное платье.

Призрак! Снова призрак! Но не тот, что она видела ночью в отеле. У того были светлые волосы, а у этого – темные. Тот Яна разглядела плохо, а потому не могла вспомнить цвет платья, да и рану на шее не видела.

– Мама! – вдруг закричала девочка рядом. – Мама, там тетя!

Яна вздрогнула и обернулась к соседке. Девочка смотрела в иллюминатор расширившимися не то от ужаса, не то от восторга глазами и явно видела призрак!

– Какая тетя? – недовольно спросила мамаша, пытаясь впихнуть в рот сыну ложку каши.

– Там тетя! – продолжала уговаривать девочка, показывая на иллюминатор пальцем.

Яна снова обернулась к крылу и успела увидеть стремительное движение призрака вперед. Секунда – и с той стороны к толстому стеклу припало искаженное лицо с раскрытым в немом крике ртом. Вкупе с окровавленной повязкой на глазах впечатление она производила настолько пугающее, что даже Яна шарахнулась в сторону, девочка и вовсе завизжала и вскочила с кресла.

Поднялась суматоха. Девочка билась в истерике, младший брат ее заходился плачем, мама пыталась успокоить одного, прикрикивая на вторую, пассажиры взволнованно загомонили, а по проходу уже неслась стюардесса. Призрак, словно напуганный поднявшимся шумом, исчез, но заметила это одна Яна. Она молча сидела в кресле, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди. И уж если она так испугалась, можно было представить, каково маленькой девочке.

Наконец все угомонились. Стюардессе удалось успокоить пассажиров, а матери – детей. Заплаканная девочка снова уселась в кресло, воинственно сложив руки на груди и надувшись. Естественно, ей никто не поверил. Мама и стюардесса вдвоем убеждали ее, что с той стороны не могло быть никакой тети, это невозможно в принципе. Как они не поверили девочке, так и девочка не поверила им.

Возможно, Яне не стоило делать того, что она сделала, но она все-таки наклонилась к ребенку и едва слышно прошептала:

– Я тоже ее видела.

Девочка вскинула голову, посмотрела на нее недоверчиво, но с заметным облегчением.

– Правда? – спросила она с надеждой.

Яна кивнула.

– Но лучше об этом никому говорить.

– Почему?

– Потому что почти никто из людей не может их видеть. А люди редко верят в то, чего не видели.

Девочка нахмурилась, пытаясь понять смысл сказанного.

– Но ведь ты видишь, – не спросила, а констатировала она.

– Вижу, – подтвердила Яна. – Может быть, ты со временем перестанешь видеть. Говорят, дети иногда это перерастают.

– Кто они?

– Призраки.

– Призраки? – на лице ребенка появился испуг.

– Их не нужно бояться, – поспешила успокоить ее Яна. – Чаще всего они безобидны, идут себе по своим делам.

– Маша! – слишком резко позвала девочку мать, будто ей не нравилось, что та разговаривает с соседкой. – Почитай Данику книгу, я в туалет схожу.

Маша пересела на соседнее кресло, а Яна поспешила вернуть в уши наушники и сделать вид, что уснула, чтобы не продолжать разговор после возвращения родительницы девочки. Она ничего не понимала в детях и не была уверена, что ей вообще стоило начинать подобную беседу с чужим ребенком. Просто вспомнила Никиту и подумала: порой детям в таком возрасте стоит знать, что хоть один взрослый им верит. Кроме того, ее мысли занимала новая деталь: перерезанное горло у призрака. Лера говорила, что установить причину смерти замурованной в стену девушки им не удалось, а вот Яна, похоже, теперь ее знала. Наверное, это объясняло и смерть Мариты Шмелевой: пусть физически горло ей никто не перерезал, но призрак словно перенес на нее свои ощущения, и она не могла вдохнуть. Яна почти не сомневалась, что вторая жертва умерла по той же причине.

Утром следующего дня Яна отправилась к следователю. Несмотря на то, что она пришла на десять минут раньше назначенного времени, Воронов уже ждал ее. Яна привыкла видеть его мрачным и вечно чем-то недовольным, но сегодня он встретил ее свежим, благоухающим дорогим парфюмом и даже с гримасой доброжелательной улыбки на лице.

– Проходи, – велел следователь, когда Яна вежливо постучала в дверь, хотя дежурный сообщил ему о ее приходе. – Кремнев с Лосевым уже поведали мне о ваших приключениях, так что этот момент мы можем опустить, – продолжил Воронов, когда Яна опустилась на предложенный стул. – Давай сразу приступим к этому вашему… магу. Что тебе о нем известно?

– Портрет у меня его есть, –