Дома его с нетерпением ожидала жена.

– Принес? – едва открыв дверь, спросила она и захлопала от радости в ладони, увидав у Полухина огромный круглый сверток, который он, словно таз, держал за нижний край рукой, верхний – упирался ему под мышку.

– Принес, принес, котик! – улыбнулся через силу Полухин.

Сбросил пиджак, приподнял руки привычным жестом. Катя торопливо повязала мужу фартук, и каждый занялся делом по душе. Муж отправился на кухню, а жена вернулась к телефону и загрузила кабель непринужденными разговорами с подругой.

Полухин машинально развернул рыбу. Он не заметил, что голова ее приняла еще более страшный вид. Сопя и напрягаясь изо всех сил, он с остервенением пытался разрезать рыбу на куски. Но не тут-то было!

Когда, в передышке между телефонными разговорами, на кухню вошла Катя, она ужаснулась. Муж стоял, держа окровавленные руки над рыбой, и глупо улыбался, глядя, как капает кровь. Завидев жену, он повернул к ней голову и хохотнул тем неестественным смехом, который наводит страх на окружающих.

У Кати при виде крови закружилась голова. Ее даже качнуло, но, пересилив себя, она внимательно посмотрела на мужа. Тот, словно оглушенный, стоял в прежней позе, глупо и виновато улыбаясь.

– Чего-то я какой-то неуклюжий сегодня – вдруг не своим голосом проговорил он. – Глаза его испуганно бегали. – Вот нарезать хотел… – посмотрел на свои окровавленные руки, и договорил каким-то охрипшим глухим голосом: – А она кусается! – Кивнул головой в сторону рыбы и опять страшновато хохотнул.

«Что он, сдурел что ли? – подумала Катя. – Ножом обрезался, а плетет что!» – и строго сказала:

– Хватит, мужчина называется! С рыбой справиться не может! – Скривила губы в презрительной усмешке и раздраженно бросила: – Режь!

– Не-ет!!! – как под дулом револьвера, протяжно заорал в ответ Дима. – Давай не будем ее сегодня есть! – словно в горячечном бреду быстро-быстро зашептал он, умоляющими глазами глядя на жену. – Пусть, пусть полежит, оттаит совсем, – продолжал он лихорадочным шепотком, – а утром я ее – он сам, не зная почему сказал: – прирежу!.. – После этого слова он осекся, боязливо покосился на рыбину, и ему показалось, что глаза ее сверкнули яростным огнем!

Дима Полухин зажмурился, чтобы не видеть зубастого оскала и свирепых глаз, от стеклянного взгляда которых у него холодели руки. Повернулся к жене, испуганным и таинственным голосом тихо произнес, указывая боязливо на рыбу:

– Посмотри на эту рожу… Я боюсь ее!

«Спятил мужик! Как пить дать, спятил!» – решила Катя и презрительно фыркнула, но, посмотрев внимательней на рыбу, она изменилась в лице и испуганно спросила мужа:

– Слушай, Дим, кого ты принес-то? Вроде камбала, а голова, как у крокодила!

– Вот я и говорю, – обрадованный, что его наконец-то поняли, хрипучим голосом подтвердил Дима, – вот я и говорю, что-то здесь не так!

«Ничего себе, не так! Руки, словно в кофемолку попали!» – подумала Катя, но смолчала, боясь, как бы муж не психанул от страха. Помогла ему обработать изрезанные пальцы йодом. Раны оказались неглубокие, и кровотечение скоро прекратилось, даже бинтом не перевязывали.

Дима посмотрел на пожелтевшие, местами черные от йода пальцы и опустил руки.

Катя, ободряя мужа, сказала:

– Утро вечера мудренее. Сегодня чайку попьем с колбасой, а завтра, – она перешла на шутливый тон, – завтра ты ее и прирежешь! – с этими словами она хлопнула мужа по плечу, мол, будь молодцом.

Дима вздрогнул и даже ссутулился.

На кухню, где лежала, размораживаясь, рыба, старались не заходить. Поужинали бутербродами. Смотрели телевизор. Перед сном Диму, как обычно выпроводили на лестничную клетку, покурить. Легли спать. Катя что-то шептала мужу, а тот думал о своем. Он вспомнил секретаршу Нину, у которой частенько бывал в гостях… «С ней как-то проще все, спокойней и веселей… – подумалось ему, – рыбу есть не заставляет! – Дима вздохнул и покосился на жену. – Хотя с другой стороны…» Но тут, вдруг, Катя принялась душить его жарким поцелуем.

Далеко за полночь в квартире Полухиных, когда хозяева крепко спали, на кухне вдруг раздался громкий шлепок, будто на пол с силой бросили мокрую тряпку. Издавая зловещее шипение, хлопая плавниками и сотрясаясь всем телом, страшное фантастическое существо, напоминающее рыбу камбалу, но с невероятной и ужасной пастью – то ли гигантской жабы, то ли питона и крокодила вместе взятых – заползло в спальню. Подпрыгнув, ужасная камбала оказалась на человеческих телах! Пасть плотоядно оскалилась, глаза загорелись раскаленными угольками.

Катя проснулась от резкого толчка в бок. Щурясь спросонья, ничего не понимая, проворчала мужу:

– Опять ты лезешь, как медведь! – И, заметив огонек сигареты над подушкой, сонным голосом злобно забормотала: – Дим, ты что вытворяешь?! Куришь в кровати? – А увидев сразу две красные точки, удивилась было: «Две курит!» Вдруг ее руки коснулось нечто холодное и скользкое.

Катя негромко вскрикнула, отпрянула. Сон как рукой сняло. В первое мгновение она даже успела не поверить своим глазам, но затем панический страх отключил сознание. Будь то во сне или наяву, реакция одинаковая – вопль, во все силы, во все горло, от которого кровь стынет в жилах; после этого бессознательное желание бежать куда-нибудь, лишь бы подальше! А в постели остался прикрытый одеялом голый мужчина, которого сейчас растерзает чудовище!

На другом конце города неожиданно проснулась Нина. Необъяснимая тревога сжимала ее сердце. Провела ладонью по вспотевшему лбу. «Он там без меня…» – мелькнула мысль. Встала с постели, нетвердой походкой полусонного человека подошла к окну. Растворила настежь и подумала: «Душно как…» Чем больше прояснялось сознание после сна, тем отчетливее она ощущала тревогу в душе. «С Димой беда!» – подсказывало неведомое чувство. Сильно волнуясь, Нина решила позвонить Полухину домой. «Пусть среди ночи, пусть даже жена возьмет трубку. По голосу пойму, спокойно у них там или…» – мелели мысли у Нины, когда она, сбиваясь и начиная снова, крутила телефонный диск. Долго слушала длинные гудки. Она насчитала их уже пятнадцать и с каждым новым гудком порыв ее ослабевал, упорство сменялось сомнением, но тревога не проходила – это лишало сил.

Трубку у Полухиных так никто не поднял. Нина, успокаивая себя тем, что у них возможно отключили телефон, приняла снотворное и в изнеможении повалилась на кровать. Перед тем, как забыться тревожным сном, обнадежило: «Недолго осталось. Скоро утро, я увижу его…»

Душераздирающий женский визг разбудил Диму, но когда он открыл глаза, ужас стальной лентой сковал тело. Последнее, что он успел увидеть на этом свете – фантастическое чудовище нависшее над ним с раскрытой ужасной пастью!

На журнальном столике надрывался телефон…

Впоследствии, когда компетентные органы вели дознание