Но обстановка в целом была под контролем. В Варшаве перед началом восстания представителями боевой организации Польской социалистической партии был убит генерал-губернатор Чертков Михаил Иванович. Этот семидесятишестилетний генерал от кавалерии был, мягко говоря, либерально настроен в отношении поляков.

Экономический кризис 1901-1903 годов привел к образованию большого количества безработных среди польского пролетариата. После начала русско-японской войны экономическое положение рабочих в Польше ещё больше ухудшилось из-за перевода основных предприятий на военные заказы с пост оплатой. Призывы в русскую армию, ужесточившаяся русификация польского населения привели к взрывоопасной обстановке, которой воспользовались англичане, всячески подогревая этот бурлящий котел.

При всём этом генерал-губернатор Чертков на данную ситуацию реагировал слабо, стараясь как-то сгладить острые углы. И вот его убивают, что с моей точки зрения боевики сделали зря, так как на его место пришёл его заместитель довольно молодой пятидесятишестилетний генерал-лейтенант Скалон Георгий Антонович.

Герой русско-турецкой войны 1877-1878 годов, награжденный золотым оружием «За храбрость», решительный и быстрый кавалерийский генерал тут же ввёл военное положение в Привислинском крае. Учредил институт временных генерал-губернаторов в Царстве Польском с целью энергичного подавления мятежей, разгона сходок и собраний, закрытия противоправительственных газет, ареста их издателей. Приказывал рассеивать толпы манифестантов огнестрельным и холодным оружием.

Когда восставших поляков поддержали английские «добровольцы» решительно бросил против них все имеющиеся у себя военные силы, запросив в Военном ведомстве патронов, снарядов и пулеметов да побольше, побольше. Если графа Муравьева за подавление польского восстания в 1863 году в либеральных кругах называли «Муравьев-вешатель», «Муравьев-людоед», «Муравьев-палач», то Георгий Антонович уже получил прозвище «Скалон Кровавый», а кто-то «Дракулой» начал называть.

В общем, зря социалисты Черткова убили, Скалон Кровавый подавлял польский мятеж пулями и шрапнелью с фугасами, не жалея никого, и как Дракула не боялся крови.

- Какого же решения ты ждёшь, Тимофей? – прервал мои мысли Михаил, перейдя в очередной раз на «ты».

- В прошлый раз Николай попросил меня не трогать Георга и Аликс, чем подписал себе смертный приговор. То, что Георг V должен ответить за свой приказ, думаю, ни у кого не вызывает сомнений, - я посмотрел по очереди на всех сидевших за столом.

Глаза императрицы сверкнули и зажглись какой-то всепоглощающей ненавистью, регент согласно кивнул, Сандро, посмотрев мне в глаза, медленно склонил голову. Ксения же смотрела в стол и голову не подняла.

- Вы готовы убить Аликс и её детей? – то ли спросила, то ли приказала Елена.

Ксения вздрогнула, но головы так и не подняла, а два великих князя уставились на меня.

- Если честно, Ваше императорское величество, то не готов, особенно детей, - я на пару секунд замолк. – Но…

- Не надо трогать Аликс и детей, но Георг должен умереть, - твёрдо произнесла Елена Филипповна.

- Поддерживаю, - произнёс регент.

- А я бы их всех вместе с Букингемским дворцом разбомбил, - мрачно проговорил Александр Михайлович. – Если бы Георг дал приказ уничтожить меня и моих детей, я бы никого не пощадил.

Его жена, вскинув голову, с каким-то испугом посмотрела на супруга.

- Саша, как ты можешь так говорить?! – возмущенно произнесла она.

- В тебя и в твоих детей пока не стреляли, как в Елену и Александра с Алексеем. И я жив, а не мёртв, как Николай.

«Не хрена себе, Сандро развоевался. Вот уж на кого не подумал бы, что он готов уничтожить всё семейство Георга вместе с ним. Охренеть и не встать», - подумал я про себя, глядя на раскрасневшегося лицом Александра Михайловича.

Императрица и регент также смотрели на Сандро с ярко выраженным, если не сказать больше, удивлением.

В принципе, у Георга с Викторией Алисой Еленой Луизой Беатрисой в девичестве Гессен-Дармштадтской двое детей. Дочь девяти лет и сын Эдуард пяти лет, который точно болеет гемофилией. Два года назад наследник английского престола, упав, разбил нос и чуть не умер от носового кровотечения, при этом не испытывая никакой боли. Так что неизвестно, до какого возраста Эдуард доживёт. Может быть нам и выгоднее оставить его в живых. Тогда после смерти Георга в Британии начнётся ярко выраженная борьба за власть, которую англичане хотели развязать у нас.

- Георг должен умереть, Алису и детей не трогать. Ты понял, Тимофей?! – не терпящим возражений голосом произнесла, как припечатала Елена Филипповна.

При этом впервые обратилась ко мне на «ты» и только по имени.

- Я понял, Ваше императорское величество…

- В этом кругу посвященных в решение по Георгу, можешь обращаться ко мне просто по имени, - перебила меня императрица.

- Хорошо, Елена Филипповна, - произнёс я, так и не сумев остановиться только на имени.

- Как думаешь провернуть это дело? – задал вопрос Михаил.

- Пока не знаю. Надо для начала определиться с местом операции и временем. В Букингемском дворце Георга не достать. Там сильная охрана. Если только взрывчатку послать в виде послания, как в прошлый раз от покойного маркиза Солсбери. Только думаю, такие посылки теперь проверяют. Нужно какое-то мероприятие, где король обязательно будет в ближайшее время и желательно не в Лондоне, - я замолчал и обвел взглядом присутствующих, как бы спрашивая, может, кто чего подскажет.

- Рождество. Сандрингемский дворец, расположенный в Норфолке среди двадцати тысяч акров охотничьих угодий. Это частное владение британских монархов, а не короны, - тихо произнесла Елена. Сделала паузу, а потом продолжила:

– При королеве Виктории, да и последние три года при Георге, вся его семья, точнее, только он с женой и детьми празднуют Рождество в Сандрингемском дворце. Приезжают туда, как правило, двадцать третьего декабря, а уезжают двадцать седьмого.

- Что же, со временем и местом определились, осталось разработать способ устранения Георга. Время ещё есть, - я в предвкушении хищно улыбнулся, заставив Ксению в страхе откинуться на спинку кресла.

Глава 9. Подготовка.

Я вновь склонился над столом в своём кабинете Аналитического центра, сделав перед этим пару кругов по помещению, вращая руками, а потом небольшую разминку. Рана, полученная во Владивостоке при попытке японцами уничтожить дирижабль, в последнее время давала о себе знать всё чаще тянущей болью к непогоде, при этом левая рука начинала неметь.

Видимо, шестнадцать дней жестоких боев в небольшом афганском кишлаке, где английские войска попытались уничтожить членов афганской Лойя Джирга, и когда мне пришлось очень часто входить в стрелковый транс, сказались сильно отрицательно на моем ещё