«Так нет же никого, ты с ума сошел что ли?»

— Купаться тебе в говне и камни жрать. Вот совсем не шучу. Это залет, червяк.

«Да они глушат! Глушат эмоции! Я не шучу, Кот! Они вообще невидимы в том диапазоне, в котором я могу следить! Я их только сейчас выцепил, случайно, по эху, их чуть больше сотни, всё что могу сказать! Я не виноват, ну правда.»

— Эй вы, утырки местные. Кто тут главный? Поговорить хочу. — мне даже орать не надо было сильно, чтобы мой голос отражаясь о стенки донесся до ушей, стоящих наверху.

— Никто с тобой говорить не будет, белая падаль! Прислуге шавок не пристало разговаривать с свободными людьми таким тоном, тебя ждут плети! — ответом мне был гогот воинов, чувствующих за собой превосходство и насмехающихся над попавшими в ловушку.

Помимо копий и даже на вид дрянного качества мечей, аборигены были вооружены странными, изрисованными ломанными линиями трубками, нацеленными на мою стаю.

При этом вояки диких были одеты крайне несуразно, словно наспех собирались на бой. Их основная защита от лютого холода — массивные, теплые тулупы сами по себе были неплохой броней, особенно в местных условиях, а тут поверх нее были небрежно привязаны старые и побитые доспехи.

На одном был туго натянут на грудь железный панцирь, едва ли подходивший по размеру, у другого поверх рукавов тулупа висели ржавые наплечники, будто взятые с тела давно погибшего воина. Эти доспехи казались больше ненужными побрякушками, чем реальной защитой, и не приносили никакой пользы. Вся их экипировка выглядела так, словно была собрана из того, что нашлось на разграбленном складе, без особого понимания, как это вообще носить.

— А за базаром надо следить. Времени у вас мало, следующий раз я спрошу у тех, кого не убьют мои братья.

«А почему за торговлей надо следить? Откуда у них тут базар будет?»

— Мля, червь, завали, а, не отвлекай. Гарза! Бросай это вкусное дело. У нас появилось новое мясо! Васька, Мудак, уходим обратно в лаз, быстро, млять! Хозяин думать будет.

На этот раз, стая оторвалась от остывающих жертв спокойно, даже по тому, как они жрали, было видно, что делали они это только чтобы побыстрее восстановить раны, а не в голодном безумии. В лагере началось превращение людей. Мне всего то надо пару часов подождать, и я утрою свою силу.

Вопреки моим опасениям, отступление прошло быстро и относительно спокойно. Мы успели скрыться в туннеле, под веселое улюлюкание сверху. Смейтесь, смейтесь, говноеды, хорошо смеется тот, кто сердце врага сожрет. Стоя под снежным навесом, я внимательно рассматривал местность.

Из кратера вела одна дорога. Вот вдоль нее и стояла основная группа, вооруженная стреляющими трубками. А я думаю это именно оно. Не думаю же они что могут остановить Калидар только холодным оружием.

— Слушай мою команду, все кто наверху — всех убить. Роете выход наверх и начинаете веселье, но только после того, как ваши новые браться очнутся внизу, всё ясно?

Увидев осознанное угуканье у Васьки и Гарзы, я продолжил изучать врага и тянуть время. Перевертыши уже скоро должны были начать свое превращение, на это потребуется определенное время. Но дикие видимо решили по-своему.

Шевелящиеся голые тела бывших пленников им совершенно не понравились, и они принялись их расстреливать из трубок. Эффект был интересный, и пока моя стая копала наверх, я смотрел как шесть моих будущих братьев превращались в кровавое решето, сплошь утыканные короткими шипами. Оружие было так себе, скорострельность почти никакая. Но для местных аборигенов вполне себе вундервафля.

Не знаю, насколько это гарантированно убивало Калидар, но думается мне, если твоя черепушка представляет из себя нечто наподобие цветка, раскрывающего твои дырявые мозги, то шансов даже у столь живучих воинов в стадии зарождения равны нулю.

— Гарза, я не знаю, как вы это сделаете, но, чтобы через сто ударов сердца вы были наверху, ясно⁉ Там много мяса и крови, каждому хватит с лихвой.

Проклиная себя в очередной раз, что ввязался в тупую авантюру, даже не продумав элементарные вещи, я удостоверился что стая копает точно наверх и вывалившись из развороченного туннеля выбежал в центр кратера.

— Эй говноеды! Попасть в мертвого легче легкого, а попадите в меня! Или только и можете что сосать свои сосульки и жрать говно?

Не уверен, что такие оскорбления сработали правильно и дикие обиделись, но стрелять по мне начали. Я рванул наверх по единственной дороге, доставая и раскрывая клинок. Сейчас будет кровь. Стрелки, если бы имели хоть какой опыт командной работы, могли бы меня завалить, но, стреляя хаотично и практически куда попало, они просто мазали и били в молоко. Достаточно было просто прыгать чуть дальше во время бега и использовать ломаную траекторию движения.

Попав в зону действия тепляка и убивая первого врага, заряжающего трубку и даже не попытавшегося взяться за копье, видимо уверенного, что товарищи прикроют, я вспорол ему горло одним движением и проткнул следующего прямо в сердце. Пока вырывать зерна не было необходимости, главное набить много фрагов.

К тому времени, когда я вырвался на поверхность, на счету у меня было двенадцать трупов. Серьезного сопротивления никто оказать не смог. Только поцарапали пару раз. Не скажу, что дикие плохие воины, вполне на уровне, но им мешали и толстая одежда, холод и естественно я. Кровь, разлетающаяся в разные стороны и застывающая прямо в полете, если улетала за пределы слабых тепляков, только добавляла сражению невероятную красоту, словно художник, мазком за мазком, заливает будущий шедевр красной краской.

«У них странная примесь в крови, как будто что-то добавили, химии какой-то. Ммм… Да они под наркотой, Кот! Ну-ка убей еще парочку или потыкай клинок в кровь подольше, надо посмотреть состав.»

Слушать червяка было некогда, дикие при моем появлении не разбежались, а наоборот полезли всем кагалом в мою сторону. И только вылезшие прямо в толпе Калидар, прорвавшиеся сквозь снежную толщу, дали мне возможность немного отойти и выбирать кого убивать спокойно, а не метаться в панике, стараясь не получить лишней раны.