Сходивший к пролому Гарза четко отрапортовал, что больше тишину нашего уровня никто не нарушал, слуги паразита не торопились проводить новый рейд. Хотя я бы на месте паразита накидал бы сюда пару тысяч кузнечиков, как минимум. Странные они там ребята.

Тем не менее, опасаясь, мародеров и прочую нечисть я старательно заныкал все свои припасы, что мне притащили люди Кронга и кувшин с водой. Хранир подарил мне хорошую стальную флягу, литра на полтора. Вот туда и залил небольшой запас серебряной воды. Ну а кровь у меня всегда с собой.

Собирать для похода было нечего. После безумного ночного пожирательства я вообще есть больше не хотел. Вообще ничего не хотел, моя буйная душа была спокойна, безмятежна и черна. Где-то в глубине скребли кошки, но я старался глубоко не зарываться. Думать о плохом буду завтра. Мои сотоварищ так же были готовы путешествовать налегке, небольшой мешок для обмена и торговли я с собой взял, на всякий случай.

— Что ж, мой верный воин. Веди нас в путь. Надеюсь, тебе дали нормальный тепляк для дороги?

— Да, неожиданно даже с перебором, теперь яйца точно не отвалятся на морозе. Путешествовать можно спокойно.

— Хах! Молодец, бодр и весел! Раз уж ты идешь с нами, постарайся не геройствовать, ты мне нужен живым. Для боев у нас есть Калидар.

— Я стар, повелитель, но это не значит, что я глуп.

Рассмеявшись, я хлопнул его по плечу. Отличный дед мне попался. Мне даже не хочется заниматься его превращением — как человек он устраивал меня гораздо больше. Даже рассматривал вариант его назначить военным вождем или старейшиной. Но понял, что это бессмысленно. Созданную веками иерархию очень сложно изменить. Никто Хранира слушать не будет, нет у него такого авторитета и той силы, что могла бы этот авторитет ему дать. От того что он старый и уважаемый воин ничего не меняется.

То, что я предстал перед племенами воплощением их правителя, не давало мне никакой власти, пока сама власть не прогнется под меня. Поэтому лучше оставить механизм управления племен как есть и просто убивать всех, кто выступит против. У меня тут не демократия, а сплошная котократия — власть меня.

Такие политические думы преследовали меня на всем протяжении маршрута. Деваться от них некуда, сейчас нужно следить за каждым своим шагом. Тем временем моя маленькая стая перлась по твердому снегу на встречу неприятностям. Провалиться было просто невозможно, снег тут лежал веками и со временем слежался так, что расковырять его было целой проблемой. Только у Основания он был рыхлым и периодически падал сверху. Видимо где-то на высоте горы было достаточно тепло, чтобы мог образовываться водяной пар, превращающийся в снег. Сама чаша Брата падающего снега не видела уже давно.

Надо сказать, что мир за пределами Основания был… однообразным. Снежная бесконечная долина. Кое-где, по словам проводника, глубина снегов достигала десятков метров и только редкие цепочки маршрутов по поверхности показывали, что тут кто-то еще живет.

«Знаешь, это удивительно что они вообще тут выжили. Тот, кто смог придумать тепляки и использовать энергию эдирия для создания теплых зон, тот настоящий гений! Подумать только, цивилизация живет при минусовой температуре. Ладно, не живет, а выживает, что тоже неплохо.»

Червяк пустился в размышления, переваривая всю информацию, полученную с поверхности во время похода, и радуясь своему бурному росту. Я скормил ему пять слитков, прежде чем он отвалился от шестого и отказался жрать. Хорошо хоть в спячку не завалился. По его словам, он стал сильнее минимум в два раза.

Это чувствовалось — рукоять изменилась, появился металлический отблеск, она стала тяжелее, хотя сам клинок не поменялся. На мой вопрос, почему так произошло, червяк ответил, что количество энергии, необходимое для его рождения, было эквивалентно паре тысяч брусков эдирия. Так что торопиться некуда, он всё сожрёт, но попозже.

— Кто тебе даст, ага, жрать больше не будешь пока не разберешься с порталами. — пробормотал я и обратился к старику. — Хранир, а как вы вообще тут выживали? Где строили жилища?

По словам проводника, вся жизнь и поселения домцев находились под снегом, там было чуть теплее. Только поля старались ставить там, где было видно солнце, растениям нужно было питаться. Зачастую между поселениями даже не существовало тропинок на поверхности, всё сообщение шло под снегом. Обычно старались докапываться до почвы, пробиться ниже возможности не было, земля смерзлась в камень, а орудия труда, которыми пользовались аборигены были очень плохого качества. Своего производства у аборигенов не было, пользовались припасами, доставшимися от предков.

Иногда удавалось найти дома или древние деревушки. Тогда старались раскопать всё что можно, так как такие поселения были невероятно богаты на всякие полезные вещи. Карт, по которым можно было бы ориентироваться на этой стороне планеты-корабля практически не осталось. Зато карт чаши Сестры было навалом. Хоть сейчас обсуждай какое море переплыть и на каких песчаных островах покупаться и половить рыбку.

В летописях говорилось, что на чаше Брата было несколько огромных городов, дома которых задевали небо. Но основная его специализация — промышленность и сельское хозяйство. Хитрые домцы вынесли все, что производится на эту сторону своего корабля, что было вполне удачным решением. Тут жили работяги, крестьяне, стояли огромные кузни и множество других цехов. Тут находились казармы. Но на памяти Хранира, ни он, ни деды его дедов ни разу не слышали, что кто-то смог их найти. Хотя ходили целые сказки о том какие там могут быть богатства.

Возможно, стоит тут поковыряться, поискать чего интересного. Слова о том, что тут были высокие здания и производства говорили, что домцы были неплохо технологически развиты. Это никак не сочеталось с копьями и Калидар, разве что необходимость следовать правилам Сущностей.

Хотя как показывала практика, все кто мог наебать правила, делали это совершенно не стесняясь, используя и трактуя так, как выгодно конкретным расам и личностям. Чем дольше я жил, тем больше понимал, что Система и все остальные ее собратья — это поломанные игрушки, оставленные без присмотра. Надсмотрщиков, по сути, не было, по рукам, зарвавшихся детишек никто не бил. Не называть