изгоняли, – без особой охоты подтвердил Арнар, – но мы не можем и признать тебя взрослым воином по нашим законам. Ты не проходил испытаний.

– Что же до твоей победы над чудищем, то о ней нельзя знать наверняка, – поддержал вождя один из военачальников, одноглазый леопард. Прай знал его с детства, всегда недолюбливал и сейчас, сколько ни силился, не мог вспомнить его имени. – Любой может утверждать, что выиграл неравный бой, но почему мы должны верить на слово? Может быть, ты просто украл где-то и шкуру, и летающий остров.

Прай был готов и к такому, Обсидиан его предупреждал, что случится нечто похожее, но все равно юноша на миг задохнулся от возмущения.

– Я не лгу! – с горячностью воскликнул он.

– Может, и не лжешь, а просто приукрашиваешь события, – покачал головой Арнар. – Такое часто бывает с юношами, которые хотят побыстрее получить татуировку взрослого воина.

Прай уже хотел ответить какой-то грубостью, но Рабаш не дал этого сделать, остановив бывшего ученика одним движением руки.

– Мы можем проверить, насколько он хорош, – сказал тигр, обращаясь к вождю и остальным старейшинам. – Пусть сын вождя попробует пройти испытание, как принято в клане Львов.

– Поздно, – фыркнул одноглазый леопард. – В этом году испытания уже провели. Все, кто достиг нужного возраста, уже показали себя.

– Думаю, для меня можно сделать исключение, – дерзко заявил Прай, памятуя советы Обсидиана.

Старейшины переглянулись, после чего Арнар веско произнес:

– Мы это обсудим.

И кивнул гривастой головой, указывая остальным на вход в большой шатер, где проходили советы и откуда они только что вышли.

Прая, разумеется, с собой не позвали, он остался стоять снаружи, но не успел и глазом моргнуть, как рядом появилась Таяра.

– Ты, наверное, голоден после долгой дороги? – спросила она. – Идем, я накормлю тебя.

И он, разумеется, не стал отказываться, последовал за матерью к ее шатру, перед которым горел большой костер, и с удобством устроился на обтесанном бревне, крытом оленьей шкурой. Таяра захлопотала рядом, готовя ему еду.

Было так странно, так щемяще сладко вновь видеть и узнавать когда-то привычные, но давно забытые вещи: ожерелье с большим красным камнем на шее у матери, большой вертел, на котором румянился над костром упитанный молодой олень, нож с костяной ручкой, которым Таяра отрезала куски от туши. Вкус жареного мяса, его непередаваемый аромат, шипение капающего в огонь жира, шелестящая от теплого ветерка густая листва могучих деревьев, сочная трава под ногами с разбросанными по ней яркими пятнышками красных, желтых, голубых и белых луговых цветов… Все это после каменной пустыни Острова изгоев казалось чем-то нереальным, чем-то вроде сновидения. Как будто сейчас он, Прай, проснется – и этот прекрасный мир исчезнет.

Он был уверен, что мать накинется на него с расспросами, что с ним случилось, как он жил и что делал все это время. Будь на ее месте Хиса или Тейя, они бы именно так и поступили. Однако Таяра не задала ни одного вопроса, только глядела на него с непонятной грустью и большей частью молчала, подавая ему еду. Только раз, осторожно и как-то неловко дотронувшись до волос сына, она пробормотала с грустью:

– Ты так вырос…

И Прай внезапно понял: ее огорчает не то, что он изменился, а совсем наоборот – то, что он остался прежним.

Не Львом, а уродом.

Он едва успел доесть третий кусок оленины, как к ним подбежал Ахас. Глаза молодого тигра горели как два костра в ночи.

– Прай, идем! Старейшины зовут тебя, – возбужденно крикнул он.

То, что Ахас назвал его по имени, было приятно, но Праю было слишком не по себе, чтобы всерьез обращать внимание на такие мелочи. Сейчас его беспокоило другое: ни за что нельзя никому показать, до какой степени он волнован. И хотя внутри все дрожало, и будто бы чья-то холодная рука сжимала все внутренности, в шатер старейшин он вошел твердо и с самым независимым видом. Ахас, стараясь ступать как можно тише и не привлекать к себе внимания, вошел следом за ним.

Как и прежде, когда маленький Прай тайком пробирался на советы, старейшины сидели вкруг на подушках из шкур животных, попивая нибб – настойку из корневищ растения с пахучими белыми цветками, от которой слегка кружилась голова. Прая, разумеется, напитком не угостили. И не предложили сесть, в чем, впрочем, имелись и свои плюсы – он стоял, гордо расправив плечи и возвышаясь над всеми во весь свой теперь уже далеко не маленький рост.

– Мы приняли решение, – властным и суровым тоном сообщил Арнар. – Ты получишь возможность пройти испытания. И все узнают, достоин ли ты стать членом клана.

Прай приложил все усилия, чтобы его облегченный вздох остался незамеченным. Пока все шло именно так, как и предполагал Обсидиан, старейшины даже говорили почти теми же самыми словами, которые предсказывал дух камня.

– Так что дело теперь за малым, – продолжал вождь, – найти кого-то, кто согласится соревноваться с тобой во время твоих испытаний.

– За этим дело не станет, Арнар, – одноглазый леопард оскалил пасть в улыбке. – Еще до совета один молодой воин сказал мне, что готов помочь Уро… твоему сыну показать себя Львом.

– И кто же это? – вопрос вырвался сам собой. Прай прикусил язык, но было уже поздно.

– Ты прекрасно знаешь его, мой вождь, – сообщил одноглазый. Леопард проигнорировал Прая и демонстративно обращался к его отцу. – Это твой племянник Джарк.

– Что ж, пусть будет так, – спокойно ответил Арнар.

Прай сглотнул. Вот это уже было не по их с Обсидианом плану. Вернее, они с духом камня, конечно, говорили о предстоящей встрече с Джарком, но Прай как-то не думал, что его кузен и одновременно заклятый враг может стать противником в испытаниях. Почему-то казалось, что соперника ему должны будут выбирать по жребию…

– Судя по виду, твой сын хочет отказаться, – усмехнулся одноглазый леопард, мгновенно уловив тень сомнения на его лице.

– Вовсе нет. Что за вздор?! – тут же горячо возразил Прай. – Я готов пройти испытания хоть сейчас.

На этот раз ему ответил отец:

– Сейчас уже поздно. Завтра на восходе солнца будь на берегу у высокой скалы. А теперь можешь идти.

Прай сразу понял, что это было не разрешение, а приказ. Он молча кивнул отцу и старейшинам и вышел из шатра, но направился не к хижине Арнара и Таяры, а на берег. Своего дома у него не было, но он и мысли не допускал, что может остановиться на ночлег у родителей. Ночевать в одном помещении с ними, да и вообще с кем бы