Я думал, что полностью доверяю Небесной. Но вот он первый камень преткновения. Моя сестра. Как бы хорошо не относилась ко мне Настя, как бы яростно и страстно мы не занимались любовью, за ней теперь вся Империя и миллионы людей её населяющих. Выбор будет очевиден. Да и понятен.

Но повода такому выбору давать больше нельзя.

Так вот о мысли, что меня вдруг озарила.

Зачем Британцы, надавив за ситуацию на юге Африки, так уцепились за обмен боевым опытом? За наш полигон в Ангарске? Зачем им тут быть? Что Мастер пытается выудить из этого? А Агнесса активно поддерживает.

Ответ на поверхности для меня. Клинки! Мастер уже не может преобразить их в оружие иномирцев. Он сам всё забыл со своими интригами. Но это не мешает его пилотам разобраться, как работают орудия, придуманные туляками! Те самые винтовки 120–мм, револьверы 76–мм и Максимы.

И не для того это, чтобы украсть технологии для своих изобретателей, а чтобы сами пилоты вообразили их действие. Осознали его. И вырастили такое уже из металла самого меха! Тогда это уже не будет громоздко и шатко. Оно станет единым целым и ещё более эффективным.

Может, мысль и безумно звучит. Но это вполне возможно! Думаю, что со снарядами Распутин тоже что–то придумает. Корабль умеет создавать любое вещество, похожая технология присуща мехарам. Что если можно создать и порох?

Всё дело в Осознании. Сложное, неясное, оказалось простым. Элементарным. Нужно искренне поверить, без всяких сомнений принять…

Как только вышел из Дворца, прилипли мои слуги. Думал, что гвардейцы догонят, посланные Небесной. Но обошлось. В глубокой задумчивости выдвинулся к набережной, где есть открытые беседки.

С парка прибежал посыльный офицер и вручил записку.

«Князь Сабуров Андрей Константинович, приказываю Вам явиться. София»

Вот привязалась!

— Передайте ей, — начал, но капитан спешно перебила:

— Ваше высочество, вы обязаны исполнить письменное распоряжение. Таков закон.

Собрался уже порвать бумажонку, Офицер смотрит решительно.

София прибегла к «законному» пути?

Вздохнул глубоко.

— Ведите.

Повёл обратно во Дворец. По дороге поинтересовался, где Анна. В хорошем расположении духа вернулась в покои Мастера одна. Так Корабль и зовётся до сих пор. Интересно.

Двинулись в верхние этажи императорского крыла, где я тоже ещё не бывал. Да и не должен быть уж точно. На входе два офицера злыми взглядами встречают. Но молча пропускают без всяких вопросов.

Весь пятый этаж под покои детей императора. Скорее всего, разделено всё по секторам. У Софии хоромы из бесконечного количества залов, двери везде двойные и массивные из цельного дерева, статуи беломраморные, люстры из хрусталя, ковры, что жалко сапогами топтать. Все комнаты в золоте, да разукрашенном барельефе с пейзажами на белых стенах и потолке. Райские сады, жар–птицы с павлинами, ангелочки. Многие ангельские личики — ну вылитая София. Сарказм художников оценить не трудно. Особенно если знать истинное лицо капризной и избалованной принцессы, на которую управы нет.

Слуги перед каждой дверью кланяются, как прохожу, закрывают за мной наглухо. Цветами веет получше, чем в самом саду. Ни одного гостя или стражника, только лакеи. Музыка скрипки доносится через смежные комнаты всё громче.

Чувствую себя рыбёшкой, которую гонят через шлюзы, затягивая всё глубже в сети. К маленькой чертовке, которая от меня что–то хочет.

У последней комнаты лакеев нет. Как только закрыли за мной, двинулся в распахнутые двери стремительно, желая поскорее разрешить все наши вопросы и расставить точки.

Вышел в угловой зал с панорамными окнами, которые обрамлены массивными шторами и завешены тюлем.

София стоит меж двух статуй у камина и играет на скрипке, делая вид, что меня нет. Она в незамысловатом кремовом платье до пят с золотой выработкой на вороте и рукавах, немного походит на ночную сорочку. Если бы не поясок, так бы и решил. Светлые волосы распущены, идут до пояса волнами и золотятся на свету.

Показалось, что она только вышла из ванной, ибо свежестью пышет от неё на весь зал.

Хотел было доложиться, но не стал прерывать её игру. Не думал, что София так хорошо играет.

Закрыл за собой дверь, стараясь без шума. Встал, как вкопанный. И невольно залюбовался её фигурой, изгибы которой ткань лишь подчёркивает под моим ракурсом.

Спустя минуту она обратила, наконец, на меня внимание и сама опустила смычок.

— Весьма не дурно, ваше высочество, — похвалил и даже удостоил аплодисментами.

София застенчиво заулыбалась.

— Что вы сударь, я играю посредственно и бездарно, — выдала милым голосочком. — Прошу вас.

Указала на стол с фруктами и вином. Хм, хорошо подготовилась. И напрасно.

— Я прибыл по делу, — заявил серьёзно, оставшись на месте. — Вы приказали явиться. Слушаю вас.

София насупилась сразу.

— Вы совсем меня не уважаете, господин офицер?

— Похоже, это у вас ко мне нет никакого уважения, коль отвлекаете от дел без всяких причин и поводов, когда вам заблагорассудится. Если у вас нет поручений официального характера, то я пойду.

— Не пойдёте, перед вами не простая придворная леди, я дочь императора. Когда изволю отпустить, тогда и смоетесь по своим делам, Андрей Константинович, — заявила. — А теперь прошу составить мне компанию. Если вам не сложно.

Последняя фраза вышла снисходительная, будто она уже извиняется за то, что вынудила меня. Наивная.

— Вынужден откланяться, ваше высочество, — заявляю, разворачиваюсь и начинаю движение.

— Ах ты козёл! — Кричит вслед.

Только дверь собрался толкать, в спину прилетает что–то твёрдое. Пол–оборота потребовалось, чтобы увидеть на полу яблоко.

— Получил⁈ — Злорадствует София. — Лови ещё!

Успеваю уклониться едва–едва. Целый торт, проносится мимо, влетая в дверь.

Тарелка с грохотом падает, со входа тишина, никто и не думает врываться на шум.

Зато София ржёт, как лошадь.

— Вы что себе позволяете⁈ — Возмутился я. — Это же парадный мундир! А если бы попали⁈

— Жаль, что не попала! — Огрызается и берёт тарелку с жирными эклерами. — Но мы это сейчас исправим!

— Стража! — Кричу я.

— Не утруждайтесь, князь, никто вам не поможет! — Выпалила София, замахиваясь. — Артиллерия, огонь!

Мне помочь? Э нет! Только засвидетельствовать её припадок.

От тарелки я уворачиваюсь, но вот эклеры с неё разлетаются уже большим радиусом. Один попадает прямо на погон, пачкая белым кремом.

— Есть попадание! — Кричит София и гогочет с диким взглядом, который не отрывает от