Шрифт:
Закладка:
— Он мне не дядя! — отрезала принцесса, приподнявшись на своем ложе.
Она посмотрела в глаза правителю с такой ненавистью, что он вздрогнул, хотя понимал, что ненависть ее впервые была обращена не к нему, а к человеку, в чьих жилах течет родная ей кровь.
— Ваш брат… — Эмирей сглотнул. — Мне очень жаль.
Элиза опустила глаза.
— Жаль? — болезненно улыбнулась она. — Вы ведь только этого и желали. Все это время лишь об этом мечтали. О его смерти!
— Это не так, и вы сами это прекрасно знаете, — опроверг ее слова король. — Мне не нужна была его смерть сейчас. Георг заморозил между нами войну и тем самым дал моей армии время окрепнуть и подготовиться к следующему сражению. Но все изменилось с его смертью. Войска Мириха вновь вторглись в мои границы по приказу Ареона.
Бледность лица Элизы поразила Анну. Казалось, из нее кто-то высосал всю кровь, и ее бескровное тело выживало из последних сил. Покрасневшие от беспрерывно проливавшихся слез глаза выглядели погасшими. Но теперь и слез у нее не осталось. Она слушала короля, тяжело дыша, будто горло ее сжимала невидимая рука.
— Зачем вы все это говорите мне? — спросила она, и ее бесцветные губы задрожали. — Я потеряла брата, единственного оставшегося члена моей семьи. Осталась без дома и власти. Мне некуда идти. Вернусь во дворец, который раньше называла домом, меня убьют. А то и хуже: запрут в темнице на всю оставшуюся жизнь. Что вы хотите от меня⁉ Зачем снова терзаете? Жизнь и без вас все сделала, причинила мне достаточно боли. Уж поверьте, ни к чему вам сыпать соль на мои раны!
Эмирей при виде слез, выступивших на глазах принцессы, отвел взгляд от ее лица. Ему было тяжело видеть ее слезы.
— Я не издеваться над вами пришел, Элиза, — растерянно признался он, — а с предложением.
— Какое предложение? — измученно улыбнулась она.
— Теперь у нас с вами общий враг, — Эмирей поднял глаза на нее, — и, может быть, общая цель. Через считанные дни город Манрен падет. И если это произойдет, то моя собственная безопасность будет под угрозой. У меня недостаточно войск, чтобы сражаться. Силы моей армии истощены, и справиться с мощной армией Ареона, которая надвигается на мой город, мне не удастся.
— И что же вы хотите мне предложить?
— Встаньте на мою сторону, — сказал король. — Вместе мы одолеем вашего дядю. Вы отомстите за брата и вернете принадлежащую вам по праву рождения власть. А я защищу свою страну. Но при одном условии.
— Каком же? — Элиза подозрительно сузила глаза.
— Если все получится и мы одолеем Георга, то вы станете единственным наследником Мириха. В этом случае вы, разумеется, будете коронованы, и тогда вы заключите с Бефророй мирное соглашение, остановите кровопролитную войну, которую вели наши отцы много лет.
— И тем самым не отомстить Бефроре за смерть собственного отца⁈ — воскликнула принцесса. — Мой отец погиб на глазах Георга из-за вашего отца! Между нашими королевствами война столько лет длится из-за вашего предка, который напал на Мирих. Мой город Ирим был когда-то в огне из-за ваших предков. И вы хотите, чтобы я предала свой род, так и не отомстив⁈
Король Эмирей пожал плечами.
— Это вам решать, — он направился к дверям и возле них обернулся, — но едва ли покойный король Мириха или ваш брат были бы рады нынешнему положению дел. Они не обрадовались бы, узнав, что Ареон, предатель Мириха, захватил власть в вашем дворце и что вы этому никак не помешали из-за вашей гордости. Прошлое потому и есть прошлое, что его уже не вернуть и никак не изменить. Мы не обязаны страдать из-за ошибок наших предков. Мы можем стать лучше и остановить войну, в которой погибают тысячи людей.
Элиза растерялась. Она стояла перед роковым выбором, который мог многое предопределить и изменить не только ее судьбу, но и жизнь всего народа Мириха. Нужно было решиться на то, на что в ином случае она бы никогда не пошла. На то, что кажется безрассудным и страшным.
Эмирей распахнул дверь и уже выходил, когда вдруг за его спиной раздался голос принцессы:
— Постойте!
Он от неожиданности замер на мгновение, затем повернулся к принцессе.
— Я согласна, — в полном отчаянии сдалась Элиза.
Анна расслышала странный грохот. Но он был не во сне, а наяву. Скрип двери…тяжелые шаги. Анна открыла глаза и увидела возле двери своей комнаты знакомый силуэт, широкоплечий с мощной грудью.
Она сразу же узнала Альберта в темноте по его неспешной, будто дразнящей походке. Дикий страх охватил в плен все ее существо.
Он здесь, в замке графа Эмирсона! Но как? Как он пробрался сюда? И что намерен сделать
Глава 23
За окном замка царила глубокая ночь. В черном небе сияла половинка луны, слабенькая, дрожащая, полупрозрачная. Сэм сидел в кресле в кабинете графа Эмирсона. В комнате было сумрачно, а единственным освещением служила свеча, одиноко стоящая на столе, заваленном старыми книгами. И слабый свет ее бросал теплые отблески по сторонам.
— Граф, — сказал тихо Сэм, — мы с вами пару раз касались этой темы, но так ни к чему и не пришли.
Граф Эмирсон тяжело вздохнул. Он знал, о чем хотел поговорить его верный друг, и это причиняло ему боль. Он не хотел об этом говорить, но долго прятаться от неприятного разговора было невозможно. Граф понимал: однажды Сэм вновь вернется к этому. И вот оно случилось.
— Нельзя ее больше здесь держать, — объяснил Сэм. — Если она не истинная, то ее нужно отпустить. Она должна жить своей жизнью.
— Но, — граф Эмирсон замялся, — я еще не уверен, есть у нее метка или нет.
Он поднял смущенные глаза на Сэма, и тот, словно разгадав истинную причину, по которой граф не желал отпускать Анну, покачал головой.
— Я должен спросить, — строгим, не терпящим лжи тоном сказал Сэм и, пару мгновений выждав, продолжил, — вы испытываете к ней какие-то чувства?
Граф Эмирсон вздрогнул. Казалось, на него обрушилась с неба волна, силу которой он не мог измерить. Он сглотнул. Опустил глаза, чтобы Сэм, всегда видящий его насквозь, не прочел в них ураган, перед которым граф содрогнулся. Но было поздно. Для Сэма молчание стало более чем достаточным ответом.
— Мы именно этого и желали избежать с вами, — Сэм устало закрыл глаза. — Нельзя позволять чувствам затмевать рассудок. Не забывайте своей цели, ведь проклятье может снять только она…только
