Шрифт:
Закладка:
— Он мёртв, — сказал я. — На похороны никто не явился. Трудно поверить, ведь он был таким славным парнем… когда не примерял бейсбольную биту на чьих-то шарах.
Но Томми был не в настроении для шуток.
— Его тело пропало.
Я чуть не пролил кофе себе на колени.
— Исчезло без следа?
— Да, — сказал Томми. — Я сейчас на кладбище. Тебе лучше приехать. Я думаю, что схема вырисовывается.
Я уже натягивал пальто.
— На каком кладбище ты находишься?
— Харвест-Хилл, — сказал он.
Я всё понял.
5
К тому времени, как я туда добрался, они уже почти закончили с могилой.
Они выкопали её и обнаружили, что гроб Бускотти пуст, как и мой бумажник, и теперь все стояли вокруг, мрачные, как могильщики. День был цвета грязного белья: тусклый и серый. Вчерашний дождь превратил кладбище в море грязи. Она была повсюду, липла к ботинкам копов, как будто они только что продирались через пастбище Матушки О'Лири.
— Для этой обезьяны сделали специальный гроб, — сказал Томми Альберт. Он швырнул окурок сигары в черную зияющую могилу. — В два раза шире и длиннее обычного. Всё оплатили анонимно. Ты понимаешь, о чем я, Винс?
Да, я понимал.
Всё было оплачено мафией. Они не действовали в открытую, но всё было и так понятно.
Мы с Томми отвернулись и пошли по грязной земле, лавируя между надгробиями, безлистными деревьями, потрескавшимися плитами. В мрачной тени богато украшенного склепа мы обнаружили еще несколько копателей за работой. Мы добрались туда как раз в тот момент, когда их лопаты ударились о дерево.
Томми посмотрел на меня.
— Эдди Уиск, — сказал он. — Курьер. Его застрелили три недели назад.
Рабочие смахнули грязь с крышки гроба и открыли его. Им не пришлось открывать защелки, потому что кто-то их опередил. Уиск тоже исчез. На шелковой подушке, где покоилась его голова, виднелся сероватый отпечаток. Но это было все.
Ребята Томми спрыгнули вниз и взялись за поиски отпечатков пальцев.
— Исчез, — сказал Томми и покачал головой. — Это как-то связано, да, Винс?
— Должно быть.
— Все еще цепляешься за версию с "культом"?
Я вздохнул, взял в рот сигару и зажёг её:
— Я пока ни в чем не уверен.
Я быстро рассказал ему о своём визите в похоронное бюро.
— Думаю, что тот, кто это написал, был здесь прошлой ночью.
— И ты думаешь, что это тот самый Франклин Барр?
Я выпустил дым.
— Просто предположение. Это был его кабинет.
— Я прикажу задержать его. Посмотрим, что из этого выйдет, — сказал Томми. — А как насчет Марианны Портис?
— Я думаю, тебе пока не следует к ней лезть. Дай мне день или два.
Томми посмотрел на меня.
— Знаешь, в какое дерьмо я мог бы вляпаться, если бы сделал это? — он покачал головой. — Два дня. Не больше. Дело начинает попахивать, Винс. Ужасно вонять. На меня давят так, что ты и не представляешь. Я уже отправил патрульных на поиски Стокса.
Стокс был ночным сторожем в Харвест-Хилл. Казалось, никто не знал, где он, и, возможно, он не был связан с этим, но ни Томми, ни я не верили в это ни на секунду.
Заговор? Чертовски верно. Как-то связан с убийством прокурора, ограблением могил и бегством с мертвыми телами в тишине ночи. Но что это была за связь?
— Увидимся, Томми, — сказал я, уходя.
— Куда ты идешь?
— Мне нужно поговорить с одним парнем насчет могилы.
6
Через полчаса я уже был в Маленькой Италии. Припарковался чуть дальше по улице от склада "Францетти и сыновья". Со стороны обычный склад: мебель вносили и выносили из него. Но если у вас имелись связи с правильными людьми, вас могли пригласить в подвал, где итальянцы держат нелегальное казино. Блэкджек, рулетка, кости, игровые автоматы, карточные игры с высокими и низкими ставками — всё что душе угодно. Мафия управляла им и получала долю от всего, что шло вниз. Мафия, в данном случае — это Ловкач Джимми Контерро. Парень, с которым я вырос вместе и который оказался на стороне преступного мира. Я никогда не обвинял его в этом, а он никогда не обвинял меня в том, что я полицейский.
Я знал, что прямо сейчас Берни Стокс, ночной сторож кладбища Харвест-Хилл, был внизу, в казино. И так будет еще минут пятнадцать-двадцать.
Я мог спуститься туда и забрать его в любое время, но я этого не сделал. Я много раз играл у Джимми. Многие копы так делали. Он позволял делать выгодные ставки. Лучше, чем в Вегасе. Играл по правилам. Но я также знал, что Джимми не понравится, если я ворвусь туда и буду грубо обращаться с клиентом. В этом районе не принято поднимать шум, здесь даже копы работали на зарплату.
Так что я сидел в тачке, жуя салями с ржаным хлебом и запивая пивом. Шли минуты. Я покончил с бутербродом, пивом и уже отсидел всю задницу, когда появился Стокс.
Видели бы вы его!
Оглядываясь через плечо и низко опустив голову, он пытался смешаться с толпой. Но у него ничего не вышло. Наверное, то как Берни нервничал и боялся выдавало его и заметить его было просто.
Я позвал его, и он чуть не оставил свою кожу лежать на дорожке.
— Господи, Берни, — сказал я. — Что случилось? Ты выглядишь не очень хорошо.
— Плохо себя чувствую, — сказал он, скользнув через пассажирскую дверь.
Это был маленький крепыш с носом, похожим на дверной косяк. Нормальный парень, но доверия к нему, как к гремучей змее в трусах. От него несло маслом для волос и дешевым ромом. Его глаза были красными, как заходящее солнце, а лицо не видело бритвы уже неделю или больше.
— У меня свои проблемы, Винс. Ну ты понимаешь? У меня свои проблемы, — он не сводил глаз с зеркал заднего вида. На самом деле, он следил за всем вокруг. — В наши дни нельзя быть чересчур осторожным.
— Подвезти тебя куда-нибудь?
— Конечно. Жилые кварталы. Ты же знаешь где это.
Разумеется, я знал. У Берни была квартира над ирландским салуном.
— Кто-то охотится за тобой, Берни?
Он отчаянно пытался зажечь сигарету, но его пальцы слишком сильно дрожали. Я зажег ее за него. Лицо его было бледно, как побеленный забор.
— Да, кто-то преследует меня. Я это знаю.
Я не был уверен, что это значит. Головорезы Джимми не отличались особой хитростью; они настигали тебя, вышибая парадную дверь, как 1-я дивизия морской пехоты на пляже.
— Наверное, копы, Берни.
— Ты так
