Что и говорить? Пятидесятилетняя тигрица знала, что делать в постели, а её рот вытворял такое, что ноги подкашивались. Маркиз на себе уже неоднократно испытал её чары, вот и сейчас не мог дождаться, когда закончится официоз и начнутся ласки.

— Наталья Евгеньевна, вы чертовски обворожительны. Ваша осиная талия, эти сильные икры, — слегка рыча, сделал комплемент маркиз и поцеловал ей ручку надолго припав к ней губами. — А этот запах… — прошептал он, с наслаждением вдохнув аромат духов пятидесятилетней сердцеедки.

Хрущева и правда отлично выглядела для своего возраста. Подтянутое, стройное тело, было таковым в основном из-за постоянных физических нагрузок, проходящих исключительно в спальне. Хотя вру, она не гнушалась ни сеновалом, ни балконом, ни подворотней. Согласно её убеждениям, отвратительное место, могло лишь усилить возбуждение, сделав близость чем-то запретным и ещё более желанным.

Наталья Евгеньевна кокетливо стрельнул глазками и отдёрнула ручку, давая понять, что сейчас не время для игрищ.

— Ваша милость, у вас чертовски хороший вкус, — Хрущева вроде похвалила маркиза, но на самом же деле, сделала комплимент сама себе и прикрыла лицо веером. — Скажите, что насчёт моего вопроса? Герцог готов заключить двустороннее соглашение о разработке медицинских препаратов?

— С этим возникла одна маленькая проблема, — натянуто ответил Грифич и, помолчав, продолжил. — Вместе с вами за министерское кресло борется некий Дубровский. Так вот, из-за него сорвались контракты на поставку сельхозпродукции в Российскую империю. Герцог Фридрих Август Первый, рвёт и мечет, и не желает ничего слышать, пока мы не избавимся от этого мальчишки. К слову, это ведь и в ваших интересах. Если Дубровский исчезнет, то вы сможете без труда стать министром здравоохранения, а после выполните свои обязательства.

— Ох, маркиз. Вы такой меркантильный, — наигранно вздохнула Хрущева, закатив глазки. — Неужели секретные разработки империи в области фармакологии для вас важнее нашей чистой и непорочной дружбы?

— Конечно же нет, моя милая, — встрепенулся Грифич, понимая, что она с ним играет. — Ради вас я готов на всё! — Он вскочил из-за стола и выкрикнул. — Задёрните шторы, а после выметайтесь из зала!

Официанты торопливо побежали исполнять приказ, а маркиз тем временем свысока любовался декольте графини.

— Не переживайте. Я решу проблему с Дубровским. Тем более, что мы уже договорились с ним о встрече. Уверена, он не сможет мне отказать, — сказала Хрущева, отодвинув стул немного назад и призывно раздвинула ноги.

— О, да. Вам невозможно отказать, — похотливо проговорил Грифич, на ходу расстёгивая штаны.

* * *

Когда я пошел в сторону трёх бедолаг, то понял. Испытание они уже прошли. Об этом говорили истеричные вопли. Подойдя ближе, я увидел, что Огнёв и Богомолов, срывая глотки, орут, глядя в пустоту. Вечный ужас до скончания времён. Прекрасное наказание за то, что посмели напасть на тех, кто мне дорог.

А вот Быков оказался в здравом уме. Он смотрел на меня со смесью страха и злобы.

— Что это было⁈ — выкрикнул Богдан.

— Лучше скажи, как безногий калека смог пройти испытание? — усмехнулся я.

— Да без проблем. Ты только подойди поближе и наклонись, — прорычал Богдан, скаля зубы.

— Дурак. Хочешь остаться и без второй руки?

— А на кой-хрен мне рука⁈ Ты всё равно прикончишь меня! — яростно выплюнул он.

Впрочем, даже пожелай он напасть на меня, то с разрушенным ядром маны, это было бы крайне затруднительно провернуть. Разве что последней уцелевшей рукой попробовать ударить меня кинжалом, которого у него нет. Ну или от бессилия, попытаться ущипнуть меня за нос. Хрен знает, что у него в голове?

— Зачем мне убивать тебя? Ты выглядишь жалко. Да и опасности больше не представляешь. Ты ведь и в туалет самостоятельно теперь не сможешь сходить. Хотя да, одна рука есть, задницу подотрёшь. Это уже немало, — ухмыльнулся я.

— Убей меня! — заорал он, срывая глотку. — Я не хочу так жить! Просто убей меня… — голос Богдана надломился, и из его глаз хлынули слёзы.

— Дурак ты, — с горечью сказал я. — Жалко тебя. — Я достал мобилет и набрал номер главы рода Быковых. — Георгий Александрович, приветствую. Тут такое дело. Ваш сын затеял против меня войну, в процессе которой потерял обе ноги и руку. Он просит, чтобы я его убил, но мне его жалко. Вот звоню вам чтобы посоветоваться. Заберёте дурака в родные края, или выполнить его просьбу?

На той стороне трубки повисло гробовое молчание. В этом молчании чувствовалось напряжение и терзания главы рода. Сын пытался убить его и захватить власть. Но он всё-таки сын, хоть и непроходимый дурак.

— Виктор Игоревич, — стальным тоном проговорил глава рода Быковых. — Признаюсь честно. Вы ошарашили меня своим звонком, — в трубке снова повисла пауза.

— Убей меня! Убе-е-ей! — заголосил Богдан, и мне пришлось зажать ему рот лозой.

— Позорище, — прорычал Георгий Александрович. — Если вы не против, то я хотел бы забрать Богдана. Он всё-таки мой единственный сын, хоть и… — глава рода замялся.

— Хоть и дурак. Понимаю. Именно поэтому я вам и позвонил. В течении суток, мои люди доставят Богдана в ваш родовой особняк. Особая помощь ему не нужна. Раны я подлатал, жить будет.

— Спасибо, — коротко бросил Георгий Александрович.

В этом «спасибо» сплелась вся отцовская боль. Был у него любимый сын, который стал предателем, а после и вовсе калекой. Ношей, которую Георгий Александрович будет тащить на себе до конца своих дней. Наказание за то, что воспитал сына не так как следовало? Но виноват ли он в этом?

Жалко Георгия Александровича. Хороший мужик. Может, стоило убить Богдана и не терзать отца, смирившегося с потерей? Может и так. С другой стороны у них будет шанс построить новые взаимоотношения. Своевольный Богдан теперь навсегда будет привязан к отцу и так или иначе усмирит свою гордыню.

Глава 12

Я вернулся в Дубровку полным сил. Всё прошло отлично. Избавился от троицы нападавшей исподтишка, обзавёлся колечком, увеличивающим запас маны, а ещё нашел нового профессора магии в свою академию. Прекрасный день.

Да, с японцами вышло всё не так гладко, как хотелось бы, но это не проблема. Я вернусь и всех отравлю. Или перебью? А-а-а, неважно. Одним словом, скоро эпидемия закончится. А сейчас нужно… Нужно… Проклятье… Как же тяжко… На меня