в их юрисдикции. И на том спасибо. Дальше уже за дело взялись адвокаты, и суды он стал выигрывать. Во всяком случае, что касалось национализации. Но дальше конкуренты среди олигархов Украины втерлись в доверие к нынешнему президенту, и Савойского стали оттирать.

Да и слишком много секретов он знает про майдан и что там происходило на самом деле, про их «героев небесной сотни» — западэнцев, которых пригнали на убой и перестреляли, чтобы начать бучу с Россией. Это был один из первых аккордов симфонии, в которой Савойский играл едва ли не первую скрипку. Теперь эта симфония обрела силу и звучала громко, на весь мир, под аккомпанемент взрывов, лязг гусениц танков и вой самолетов, русских самолетов.

Иранцы отпустили его, взяв подписку о согласии содействовать везде и всегда, когда он сможет быть им полезен. Насколько Савойский понял намеки женщины в маске, сейчас он даже больше интересует их как человек, имеющий солидные связи в Израиле. Он понимал, что в Израиле его не пощадят, если узнают о его контактах с персами, однако выхода не было. Но в то же время прозвучала просьба-приказ в ближайшее время вернуться на Украину, чтобы оставаться в курсе тамошних дел.

Ему снова напялили мешок на голову, объяснив, что для его же безопасности ему лучше не знать, где он находился. Отвезли обратно в антикварный салон, где и оставили, скрывшись мгновенно. Только звякнул отдаленно колокольчик на двери. Его, конечно же, завели с черного хода. Савойский, торопливо пройдя в торговый зал, обнаружил торчащие из-за прилавка ноги менеджера. Он не стал проверять, жив ли продавец, и выскочил из салона. Сдерживаясь, чтобы не бежать по улице, не привлекать внимания, он добрался до машины, стукнулся затылком, когда садился, заблокировал двери и трясся несколько минут, не в состоянии вести машину.

В лаконичный черно-бело-бежевый вестибюль отеля Herods Herzliya зашла женщина — копна черных волос, перехваченных алой лентой, лежала у нее на плечах, поверх туники была надета легкая кожаная куртка. Улькяр Самадова из Азербайджана только вчера заселилась в номер с видом на марину с яхтами, некоторые из которых принадлежали постояльцам гостиницы. Портье хорошо запомнил ее, он же и регистрировал азербайджанку вчера.

Она подошла к стойке ресепшена со смущенным лицом. Говорила Улькяр по-английски свободно.

— Вынуждена от вас уехать. Мне у вас очень понравилось, но позвонила подруга из Ашкелона. Смертельно обиделась, что я собралась проводить отпуск не у нее. Более того, уже примчалась на машине за мной.

Портье дежурно улыбнулся и принялся оформлять документы, чтобы рассчитаться с мимолетной гостьей. Со стоянки отеля Улькяр выехала на машине, за рулем которой в самом деле сидела женщина. Однако автомобиль поехал не в сторону Ашкелона, а по направлению к Эйлату, в аэропорт Увда. Добирались почти пять часов. Оттуда Улькяр вылетела в Каир.

В Египте она перевоплотилась обратно в Симин Сарда, несколько дней назад прилетевшую в Хургаду. В Каир иранцы не летали, египтяне небезосновательно считали, что персам-шиитам небезопасно среди суннитов-египтян. Пускали их только на курорты Красного моря и экскурсии. А уже вечером она вылетела авиакомпанией Air Memphis в Тегеран, предварительно оставив закладку для Центра на обычном месте.

Май 2022 года, г. Москва

Генерал Уваров посмотрел на Зорова поверх узких очков с дымчатыми стеклами. Высокий, сухопарый, с седым коротким ежиком волос. Он почти всегда выглядел скептически настроенным, хотя и сам частенько шел на поводу у Горюнова с его авантюрными затеями.

Зоров хорошо помнил разговор в этом же кабинете начальника перед отъездом Горюнова.

— Ты можешь там никуда не лезть? Не рвать на груди тельняшку? — Уваров спросил тогда Петра без особой надежды на честный и обнадеживающий ответ.

— Я уже старый, дырок во мне больше, чем было задумано природой. По-моему, достаточно для вентиляции.

— Главной нет, — покачал головой генерал.

— Какой? — повелся Горюнов.

— В башке, чтобы мозги проветрить, а то кипит твой разум возмущенный.

— Могу лоб зеленкой помазать, — отшутился Горюнов.

— Вот-вот, тебе там помажут.

…Теперь Зоров пришел с докладом один. Горюнова они увидят еще не скоро.

— Георгий, — проворчал Уваров, снова перечитывая переданную Симин через СВР шифровку. — Что-то вроде Саши с Уралмаша. Ни о чем. Мало ли там Георгиев. Скорее всего, не подлинное его имя. Мы, конечно, передадим Горюнову эти сведения, но они мало чего ему дадут.

— Ну извините, Анатолий Сергеевич, — сдержанно злился Зоров. — Сам Горюнов попросил связаться с его бывшим шефом, сам же навязал нам их йеменского агента. И что мы узнали, что в ГУР есть Георгий, который имеет возможность переправлять западное оружие в Йемен хуситам и, вероятно, промышляет тем же в отношении украинских террористических групп, вооружая их на нашей территории. Мне вообще кажется эфемерной эта идея Горюнова. Допустим, он там каким-то образом выйдет на след Георгия. — Он улыбнулся мечтательно. — Зная Петю… Петра Дмитрича, — поправился Зоров, заметив насмешливый взгляд Уварова, — он найдет и с большой долей вероятности добьется откровенности от Георгия, но я не уверен, что тот торгует оружием непосредственно с организаторами подпольных школ по подготовке боевиков. Может, сдаст нам тех же оружейников, с которыми мы безрезультатно бьемся. И придем к тому же, с чего начали.

— Не замечал за тобой, Мирон Гаврилович, склонности к пессимизму. В данном случае я доверяю чутью Горюнова. Он, конечно, рассчитывал на более полную информацию от йеменца по этому субчику из ГУР, но чем богаты, как говорится… А ты продолжай работу по нашим оружейникам. Трясти их надо. Трясти! Пусть большинство из них просто переделывают стволы из газового оружия или приводят в боевое состояние найденное черными копателями. Но все же попадаются и те, у кого новехонькие импортные стволы. Вот этих и надо разрабатывать. Поговори со следователями по нашим оружейникам. Пускай усилят давление на допросах. Очные ставки. Кого и на чем подловить, припугнуть большими сроками. Может, кто из них и расколется. Нам надо повязать подпольщиков до того, как они у нас бед наделают, подготавливая кадры, вербуя их в том числе из наших неформалов-дурачков, националистов и религиозных фанатиков.

— Да, дураков хватает. — Зоров пригладил и без того идеально лежащие волосы. — И предателей тоже.

Он испытывал тревогу от нахождения в постоянном цейтноте. Ощущение, что время уходит, а пока он бегает от УБТ до Лефортово, участвует в допросах оружейников и задержанных несостоявшихся диверсантов, где-то, на какой-нибудь съемной даче в Подмосковье, тихо-мирно сидят инструкторы из ИГ или из украинских спецслужб, окопавшиеся, вероятнее всего, еще до специальной военной операции (знали же, что будет война), и готовят бойцов. Выбираются изредка