– С того самого момента, как был подтвержден возраст ганимейцев, люди стали зачастую списывать их со счетов, принимая за случайное открытие, не имеющее прямого отношения к лунарианскому вопросу. Но сейчас, джентльмены, у меня есть основания полагать, что связь с лунарианцами здесь все-таки есть, и притом весьма существенная.

Хант и Колдэулл выжидающе посмотрели на Данчеккера. Тот подошел к консольному дисплею у стены лаборатории и ввел какой-то код. Увидев, как на ожившем экране появилось изображение рыбьего скелета, он, удовлетворенный результатом, повернулся к своим собеседникам.

– Что вы можете об этом сказать?

Колдуэлл в течение нескольких секунд послушно разглядывал экран; Хант тем временем молча наблюдал.

– Забавная рыба, – наконец выдал Колдуэлл. – Ладно, объясните сами.

– Это не бросается в глаза, – ответил Данчеккер, – но при детальном изучении структуру этой рыбы можно соотнести, косточка за косточкой, с устройством ганимейского скелета.

– Эта одна из тех рыб, которых нашли на лунарианской базе с обратной стороны Луны, – неожиданно произнес Хант.

– Именно, доктор Хант. Возраст этой рыбы оценивается в пятьдесят тысяч лет, в то время как ганимейский скелет датируется примерно двадцатью пятью миллионами. Из анатомических соображений ясно, что они родственны друг другу и отделились от общей предковой ветви в далеком прошлом. А отсюда следует, что они возникли в одном и том же месте. Мы уже знаем, что эта рыба эволюционировала в океанах Минервы; следовательно, оттуда же родом и сами ганимейцы. То, что уже некоторое время было всего лишь гипотезой, наконец-то получило доказательство. Единственной ошибкой в более раннем допущении была неверная оценка времени, разделявшего минервианские цивилизации ганимейцев и лунарианцев.

– Допустим, – согласился Колдуэлл. – Ганимейцы родом с Минервы, но появились там гораздо раньше, чем мы думали. В чем великий смысл этого открытия и зачем вы нас сюда вызвали?

– Сам по себе этот вывод, конечно, интересен, но не более того, – ответил Данчеккер. – Но он меркнет по сравнению с тем, что будет дальше. По сути, – он мельком взглянул на Ханта, – мы имеем всю необходимую информацию, чтобы решить этот вопрос раз и навсегда.

Хант и Колдуэлл сосредоточенно взглянули на профессора.

– Теперь, когда корабль ганимейцев вскрыт целиком, – облизав губы, продолжил Данчеккер, – мы располагаем крайне подробным описанием практически всего его содержимого. Судно было построено с расчетом на высокую грузовую вместимость и не было пустым, когда его настигли события, вынудившие остановиться на Ганимеде. Его груз, на мой взгляд, является самым сенсационным открытием, когда-либо сделанным за всю историю палеонтологии и биологии в целом. Видите ли, помимо прочего, на борту корабля находилась большая партия ботанических и зоологических образцов: часть из них были живы и перевозились в клетках, часть – законсервированы в специальных емкостях. Этот груз, предположительно, был частью грандиозной научной экспедиции или чего-то подобного, но сейчас это не так важно. Важно то, что теперь в нашем распоряжении оказалась коллекция прежде невиданных растительных и животных трофеев – подробнейший срез, включающий многие формы, которые существовали на Земле с конца олигоцена до начала миоцена – двадцать пять миллионов лет тому назад!

Хант и Колдуэлл смерили его скептическими взглядами. Данчеккер сложил руки на груди и просто ждал.

– На Земле! – наконец выдал Колдуэлл, с трудом произнося последнее слово. – Хотите сказать, что этот корабль посещал Землю?

– Другого объяснения я не вижу, – ответил Данчеккер. – Нет никаких сомнений, что на борту судна находилось множество особей животных, которые во всех отношениях идентичны видам, уже не один век известным человечеству благодаря земной палеонтологической летописи. Биологи, входящие в миссию «Юпитер-4», полностью уверены в своих выводах, и, судя по присланным ими данным, я не вижу причин сомневаться в их словах. – Данчеккер снова поднес руку к клавиатуре. – Я покажу вам несколько примеров того, что я имею в виду, – добавил он.

Картинка с рыбьим скелетом исчезла, сменившись изображением массивного существа, похожего на безрогого носорога. Позади него стоял огромный вскрытый контейнер, из которого, предположительно, и была извлечена эта особь. За контейнером располагалось нечто вроде ледяной стены, окруженной кабелями, цепями и фрагментами решетчатой конструкции, сооруженной из металлических балок.

– Балухитерий, джентльмены, – пояснил Данчеккер, – или кто-то настолько похожий на него, что я не вижу разницы. Это животное достигало в высоту пяти с половиной метров в холке, а по массе тела превосходило современного слона. Оно служит прекрасным примером титанотериев, или гигантских зверей, в изобилии населявших Северную и Южную Америку в течение олигоценового периода, но быстро вымерших вскоре после его окончания.

– Хотите сказать, что эта малютка была жива, когда корабль совершил аварийную посадку? – недоверчивым тоном спросил Колдуэлл.

Данчеккер покачал головой:

– Не конкретно она. Как видите, до нас она дошла практически в идеальном состоянии. Ее извлекли из стоящего позади контейнера, в котором она была законсервирована для длительного хранения. Нам повезло, что тот, кто отвечал за ее упаковку, был мастером своего дела. Но, как я уже говорил, на корабле также имелись клетки и загоны, в которых изначально содержались живые особи, однако к моменту их обнаружения животные, как и экипаж судна, разложились до состояния скелетированных останков. Если говорить о представителях этого вида, то в загонах их было шесть.

Профессор сменил картинку, и на экране появилось небольшое животное с четырьмя длинными и тонкими ногами.

– Мезогиппус – предок современной лошади. Размером примерно с колли, передвигался на трехпалых ногах, средний палец был несколько длиннее остальных, что явно предвосхищает однопалые конечности известных нам лошадей. Это лишь пара животных из длинного списка примеров, очевидных для любого специалиста, изучавшего фауну древней Земли.

Не находя слов, Хант и Колдуэлл продолжали смотреть на экран, где появилась новая картинка. На этот раз перед ними было животное, которое, на первый взгляд, напоминало среднего размера примата из рода гиббонов или шимпанзе. Однако при более внимательном рассмотрении обнаруживались отличия, выделявшие его на общем фоне человекообразных обезьян. Череп был не таким громоздким, особенно в плане строения нижней челюсти, с подбородком, едва выдававшимся за пределы кончика носа. Руки для примата казались немного коротковатыми, грудь – более широкой и плоской, а ноги – длиннее и прямее. Не было у него и противопоставленного большого пальца на ногах.

Данчеккер выдержал достаточную паузу, чтобы его собеседники успели отметить все моменты, прежде чем переходить к дальнейшим комментариям.

– Существо, которое вы видите на экране, очевидно, принадлежит к общей линии антропоидов, к которой относятся и люди, и человекообразные обезьяны. Так вот, напомню, что эта особь датирована началом миоценового периода. Останки наиболее развитых антропоидов той эпохи были обнаружены в прошлом веке на территории восточной Африки и