- Руки вверх! Сдавайся!

Ну-с. Начнём переговоры.

- Не подходите! – крикнул я.

- Тебе некуда бежать, - сказал Яросрыв Неврозов. – Одумайся. Не порть себе жизнь. Сдавайся и я обещаю, что не передам тебя барону Мутантину. Я отвезу тебя в участок, где тебя будут судить по закону. С адвокатом и присяжными.

Ох ебать как великодушно! Вот только я не собирался сдаваться вообще; ни Мутантину, ни казачьему суду, ни кому бы то ни было ещё. Как-то можно вырулить, и я, кажется, уже нащупал как именно. До сих пор все мои планы, - какими бы экстравагантными они не были, - заканчивались удачно. Надеюсь, так будет и сейчас.

Тем временем сирены тревоги не умолкали. В офис всё пребывали и пребывали новые охранники. Они боязливо вставали вокруг меня полукольцом, мялись, ссались, теребили дубинки. Я насчитал уже больше дюжины. И я почти уверен, что среди них нет ни одного одарённого, иначе мы бы с ним уже схлестнулись.

Эх, Людвиг Иванович, старый ты скупердяй, экономишь на кадрах.

- Сдавайся, - вновь повторил подъесаул. – И я помогу тебе.

Ладно. Пора валить.

- Ты обещаешь? – спросил я у Яросрыва, якобы присев на очко.

- Да-да, - подъесаул аж просиял. – Я обещаю.

- Тогда подойди! Ты один! - я затравлено озирался по сторонам; ай да Илюша, ай да актёр. - Я хочу, чтобы ты со своего телефона позвонил в участок! И я хочу лично поговорить с твоими главными!

- Конечно-конечно.

Яросрыв шагнул мне навстречу. На ходу он тыкнул пару кнопок на костюме и из динамика экзоскелета раздались гудки. На мою удачу, трубку никто не брал.

- Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии.

- Ближе! – скомандовал я.

Яросрыв подошел ближе.

- Ещё ближе! И без глупостей!

Глупости сейчас это по моей части, ага. Подъесаул ещё чуть подался вперёд и оказался от меня на расстоянии шага. Что ж, этого оказалось достаточно.

Я бросил шланг керхера, прыгнул в стойку и ударил. Всё, как надо. Всё, как учили. Весь свой вес я сконцентрировал на одной ноге, оттолкнулся от пола, перенёс вес, развернул таз и корпус, затем вынес вперёд плечо и выкинул руку прямо в лицо Яросрыва.

Еблысь!

Кажись, содрал костяшки.

Жаль, что не смогу потом пересмотреть удар в замедленной съёмке. Губа подъесаула трепыхнулась, как у собаки, которая высунула морду из окна автомобиля; да ещё с головы сорвалось мелкодисперсное облачко пота.

Короче говоря, уебал я от души. Яросрыв Неврозов отправился прямиком в нокаут и обмяк в своём силовом костюме. И именно на это я и рассчитывал! Именно так я и собирался покинуть верфь!

- Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии.

Я прыгнул на экзоскелет и обхватил его ногами. Одной рукой я крепко схватился за шею Яросрыва, - будто бы взял его на удушающий, - а другой начал тыкать кнопки, выведенные на экзоскелет.

Тык, - ничего. Тык, - ничего. Тык-тык-тык, - и снова, сука, мимо! Тут уж я, по правде говоря, был готов отчаяться, как вдруг: Тык! – попал! Реактивный ранец за спиной Яросрыва завёлся и полыхнул огнём. Мы чуть-чуть оторвались от пола и застыли в воздухе.

Тут я со всей дури рванул обморочного подъесаула на себя. Мы наклонились чуть набок и со скоростью ленивого привидения двинулись в сторону витражного окна. Тык-тык-тык! – я начал бешено давить на ту же самую кнопку. Тык-тык-тык! - с каждым нажатием ранец урчал всё громче, пламени из него вырывалось всё больше, и мы набирали скорость. – Тык-тык-тык!

Я крепко зажмурился.

Бздынь! – стекло оказалось не таким уж и крепким.

Верхом на экзоскелете я вылетел с верфи Мутантина. Позади орали охранники. Внизу плескались воды Селигера. Вечерний воздух играл в моих волосах, а костюм всё разгонялся и разгонялся.

- Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии.

Я перехватился поудобней, вскарабкался повыше и перевалился через Неврозова. Зачем? Всё просто - я хотел добраться до реактивного ранца и попытаться рулить им вручную. И, в принципе, я добрался. Со стороны это выглядело так, будто бы подъесаул несёт меня на плече. Потоки встречного воздуха ударили мне прямо в задницу, а писос затрепыхался, как кожаный флаг.

Я дотянулся до ранца и попробовал повернуть его. Хуй-на-ны. Направление движению задавал не ранец, а непосредственно сопла. И даже если мы на секунду предположим, что я дотянусь до сопел, - а ведь в таком случае я смогу удерживать себя на экзоскелете разве что растопырив пальцы ног во рту подъесаула, - то хвататься за них голой рукой – вообще не лучшая затея.

Высота всё увеличивалась. Становилось холодно. Глядя вниз, теперь я мог различить очертания крепостной стены Осташкова. То есть вообще всей стены. То есть вообще всего города.

- Кря-кря-кря, - мимо пролетели утки.

- Ваш звонок очень важен для нас…

На никак и никем неуправляемой ракете, я нёсся над лесами и полями Тверской области. Выбравшись из очередной задницы, я тут же залез в другую, ещё более злую и зубастую.

Возможно, есть смысл привести в чувство Яросрыва?

- Эть, - кое-как и наугад, я влепил ему пощёчину.

Ничего. Слишком добротно я вырубил господина подъесаула. Как бы не было сотрясения; не хватало ещё, чтобы его сейчас затошнило.

В голове крутились вопросы. Например, мне было интересно, как высоко может подняться костюм? Есть ли у него какие-то ограничения? Не съебём ли мы случайно в космос? А если съебём, то как долго я смогу там дышать, если вообще смогу? Ох. Мне ведь нельзя в космос, у меня ещё паштет не распродан. Мне ещё в Мытищи за Романовым ехать. Мне ещё, в конце концов, жениться. Да притом не раз и не два, если я правильно понимаю местные порядки.

- Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии.

- Да возьмите же вы уже наконец трубку! – прокричал я в спину подъесаула и со всей злости ударил кулаком по ранцу; мне же мало было проблем, да?

Ранец на мгновение замер. Затем закашлялся. На секунду завёлся, снова закашлялся и снова замер - на этот раз с концами.

И это уже не пу-пу-пу. Это пиздец.

Ветер утих. Мы достигли высшей точки нашего полёта, чуть задержались на ней, - прям как в мультиках, ага, - и