где-то включала идиотское поведение совсем маленькой, ничего не понимающей девочки, и от неё отходили, пожимая плечами, в легком недоумении. Игн был просто другом. У одной только Хелен возникали к нему вопросы. Она однажды спросила его:

— Тебе, что совсем Анни не нравиться как женщина?

Он молча покачал головой, в тот момент занимаясь резанием лягушек, на лабораторном занятии.

Хелен озадачилась.

— Так, а тебе девушки, вообще, когда-нибудь нравились?

— Нравились — не желая углубляться в эту тему, кратко ответил он.

— А кто?

— Слушай, отстань, — оборвал он и отошел к другому столу.

Так вот не добившись правды, его больше не выспрашивали. И только с Игн Анни всегда чувствовала себя свободно и непринужденно. Как бы в безопасности, от посягательств на её красоту и сердце.

Стоя возле окна, Анни на мгновение сняла маску и попросила у друга платок. Вытерла влажное лицо и шею. Там за стеклянной дверью вновь раздались веселые нотки, хлопали пробки шампанского, каждые пять минут.

— Игн, а как ты думаешь, это слишком неучтиво приглашать на танец своих преподавателей? — спросила она и стала обмахиваться платком. Она не взяла свой веер.

— Я, думаю, кто с супругами, то неучтиво — ответил друг. — И …на кого же ты на целена? Дай-ка угадаю, князя? Да. Князя, но… …он сегодня в паре, матушка.

— Это так печально, — с иронией произнесла она и опять надела маску, — не хочу сегодня быть узнанной.

Игн извинился и быстро удалился. К его, приглянувшейся ему маске, подошел незнакомец. Не кстати.

Подлетела Хелен с молодым джентльменом. В зале было жарко и она так же взмокла от пота, шампанское делало свое дело. В легком опьянении, она уже запутывалась в словах!

— Ну, что, тебе сегодня не повезло? — с намеками стала закидывать вопросами подругу. — С супругой, супругой. Ах, ах. Они же такие разные, бог, мой! Я никогда не видела настолько разных людей! Она сама холодность и серость, как мышь, только наряд …Ты видела какой у неё жемчуг!? Платье! Оно великолепно! Вот что Анни делают деньги! Она просто королева! И стиль, и цвет! Все изысканно! Анни, я тебе давно говорила, ну заведи ты себе любовника! Так же будешь наряжаться!

— Ты тоже можешь завести себе любовника, что ты все мне их предлагаешь? А?

— Я? — и Хелен повела кокетливо плечиком перед кавалером, заманчиво улыбнулась. — А вот и заведу! Я ж сама прелесть! Кто попадет под мои чары, уже не вырвется назад!

Они расхохотались, но смех у Анни был натянутым. Она ни разу не увидела, чтобы Войцеховский хоть разок посмотрел в её сторону. Ну, понятное дело, она неузнаваемая, но неужели она не привлекательна в этом наряде? Черный, блестящий, так элегантно обтягивает её тонкий стан и красивую талию? Ну, что ей нужно сделать, чтобы привлечь его взгляд? Она хотела проверить, почувствует ли он, что это она? Подскажет ли ему его сердце? Или он так увлечен женой? Когда она рядом, ему никто не нужен?

И, как, и как она хотела бы закружиться в танце с ним? Как она хочет ощутить снова эту желанную волну окутывающей теплоты, когда он оказывается совсем рядом и почувствовать трепет легких бабочек, там, внизу, под животом.

Хелен глотнула шампанского и подставила губки для поцелуя. Вместе со своим кавалером, они слились в томном поцелуе. Анни же украдкой посматривала в бок, туда на стеклянную дверь, где вдали, возле трибуны стояли несколько человек и увлеченно о чем-то спорили, медленно потягивая вино. Она всматривалась в этот точенный профиль и все её существо тянулось к нему, туда, где его интересовал только разговор с собеседником. Он бросал взгляды в зал, на танцующих, он иногда поворачивался в бок, чтобы отметить взглядом свою супругу, как-то обыденно, без интереса, но взгляд загорался, когда в чем-то начинал возражать собеседнику.

— «Что же делать, что же делать? Я мечтала его увидеть на балу. Вот пришел. Я так хотела его увидеть, увидела, и я так хочу оказаться рядом, услышать его голос и заглянуть в глаза, заглянуть для того, чтобы еще раз разглядеть в них то неистовое желание владеть сердцем и мыслями любимого человека. — Надо что-то сделать? Ведь он для чего-то же пришел? Неужели только для того, чтобы с кем-то беседовать. Это можно делать легко и в обыденности студенческой жизни. А сейчас бал! Ах, зачем он взял супругу? В её ли возрасте плясать на балах у студенческой братии? Но…она и не пляшет, но… но ведь для неё студенческий бал — не её уровень, почему она пришла!? Что-то надо сделать…». Хелен совсем опьянела. Может попробовать через неё вытянуть его на танцы. А там и она подвернется, как бы в невзначай.

Она положила руку подруге на плечо с заигрывающей улыбкой:

— Слушай. Наши преподаватели почти не танцуют, давай мы изменим эту ситуацию? Хелен, давай ты пригласишь нашего молодого Дьёзе Зелпнера? А я еще кого-нибудь? А?

— Да на кой он мне нужен, у меня есть кавалер — надулась подруга.

— Ой, ну Хелен, ну пойми, — уговаривала Анни, — идем-ка в сторонку, скажу кое-что и она потянула её в сторону от кавалера, прилипшего к ней.

Хелен не сразу, путаясь и тормозя в объятьях спиртного, но додумалась до хитросплетений Анни. Посмотрела усмешливо на неё в упор:

— Ты, что, готова, тоже? Тебя, наконец-то кто-то пробрал?

— Только ж ты, дурында, потанцуй пару раз, с разными, чтобы не так в глаза все бросалось. Надо, чтобы казалось легкой студенческой шалостью. — принялась консультировать Ани.

— А мой кавалер?

— Один танец я станцую с ним, а потом приглашу князя. Давай, мы растрясем этих зажатых умников!

Хелен глотнула еще глоток шампанского и вручила бокал своему кавалеру, слегка пошатываясь, направилась в зал. Анни видела, как она подошла к Дьёзе Зелплеру и игриво что-то ему сказала. Он пожал плечом и оставил свой бокал на столике. «Все, пошло…» — мысленно сказала себе Анни, но легкое, сковывающее возбуждение стало подкатывать к горлу и сдерживать её порыв. Она повела кавалера Хелен в зал, на ходу допивая до дна свой бокал, чтобы опьянение, разогнало её скованность. Она ждала,