— Не по нашу душу, — правильно расставил акценты Игнат.

Парочка мужиков в подпитии продолжала углубляться в процесс, добирая до известной лишь им одним кондиции.

Женщина явно кого-то или чего-то ждала. Несколько раз бросала взгляд на большие часы, едва не терявшиеся в узоре мозаики.

Девочка… Девочка что-то увлеченно рисовала в лежавшем перед ней альбоме.

Когда они подъехали, тонированный джип уже стоял на стоянке у кафе. Почти прямо у входа, но очень удачно прикрытый двумя торговыми автоматами по продаже воды и снеков.

Как и родстер, появление которого Игнат заметил, когда выходили из душевого отделения бани.

И хотя ни то ни другое напрямую никак не подтверждало его вывода…

Одно Игнат знал точно: их еще считали мертвыми. И лучше бы все так и оставалось.

— Не буду спорить, — со слишком знакомым Игнату прищуром заметил Реваз. — Но я бы на твоем месте…

Договаривать он не стал. Поднялся и, прихватив термос и бумажный пакет с пирожками, направился к выходу.

Ненадолго, но им пришлось задержаться. Ревазу в последний момент приспичило, и он, сбросив ношу на заднее сиденье, побежал обратно. Как он сказал, облегчиться.

Игнат только хмыкнул — в подобные игры они играли уже не раз, — открыл заднюю дверь со стороны водителя. Собрал накопившийся мусор в пакет, отнес в стоявший сбоку от здания бак.

Женщина с ребенком появились на пороге кафе, когда Игнат, закончив с наведением порядка, закреплял в держателе термос. Осмотрелась — все ее действия выглядели по-дилетантски откровенными, потом, практически бегом, потянула девочку в сторону того самого темно-синего родстера.

Машина покинула стоянку минуту спустя. Рванула. Взвизгнув шинами, влетела в поворот, выезжая на дорогу, что вела к трассе.

— А вот и голубчики, — прикрыл его собой как всегда своевременно появившийся Реваз.

Джип проехал мимо медленно, вальяжно. Обдал выхлопом…

— Ушли на грунтовку, — спустя несколько секунд отчитался Реваз, лишь теперь давая возможность Игнату выпрямиться.

Дорога на трассу — направо. Грунтовка, насколько помнил Игнат, налево.

— Сделают круг и перехватят, где потише, — поддержат Реваз его мысленный расклад.

И хотя это не имело к ним никакого отношения…

— Перстень у нее видел?

Прежде чем ответить, Игнат обошел машину, сел на пассажирское сиденье. Дождался, когда за рулем устроится Реваз.

Женщина и девочка были одеты по-дорожному. Неброско, но отнюдь не дешево. Если даже не сказать дорого. Да и перстень на пальце… Если Игнату не изменяло зрение, то стоимостью в целое состояние. Подделками такие не бывают. Только настоящими, которые дарят или на помолвку, или на рождение ребенка.

— На гоп-стоп не похоже, — вопреки собственным размышлениям о неплохом куше, произнес Игнат.

— Вот и я так думаю, — завел двигатель Реваз. — Но если ты скажешь, что это не наше дело…

Вместо ответа Игнат сдвинул панель на двери, открывая скрытый там оружейный сейф.

Дело, конечно, не их, но оставить без помощи женщину и ребенка в категориях их принципов выглядело откровенной подлостью.

* * *

— Вот что, Данила Евгеньевич… — Трубецкой поджал губы, выбирая из двух «плохо» то, что было получше. — Отправляй Александру и Юлю с Мещерскими. Понадобишься здесь.

— Ваше превосходительство… — уже далеко не в первый раз попытался высказаться Варланов. Тот, который следак.

И ведь давно понял, что лучше не перечить, но цену себе он знал, потому и держал планку, что Трубецкому вполне импонировало, только не тогда, когда ситуация выходила из-под контроля.

— Протокол, — останавливая так и не начавшуюся полемику, требовательно произнес он. Протянул руку.

Что порадовало, наводящих вопросов не последовало. Не до конца заполненный бланк Варланов подал еще до того, как пришлось бы давить взглядом.

— С начальством вопрос решу, — после того как протокол от его огня сгорел в пепел, слегка «пожалел» Варланова Трубецкой. — И не только этот.

Девчонку из свидетелей требовалось выводить. Да, была рядом, но…

Задержали похитителя Мещерский и Валдаев. Саша, судя по рассказу парней, с которыми князь успел поговорить, пока Данила не подал сигнал о помощи, подбежала, когда все закончилось.

Мещерский для складывавшегося в голове плана подходил плохо — не целитель, а вот Валдаев…

Что предложить его отцу для сговорчивости, Трубецкой знал. Сделать хорошее распределение для сына, чтобы и с практикой, но и не совсем уж в пекло, было в его силах.

— А мы пока…

— И скажите им, чтобы портрет протерли.

— Что? — Трубецкой уже работал, так что не сразу сообразил, о чем, выходя, сказала девчонка.

— Портрет, — пальцем показала она на стену, на которой висел портрет императора. — Пыль там.

Князь посмотрел в указанном направлении. Пыль на портрете действительно была. Много.

— Не скажите, а прикажите, — ловя себя на том, что Александра нравится ему все больше, поправил Трубецкой. — И — накажите. За халатность.

— Я в этом не разбираюсь, — хмыкнула она, пожав плечом, и наконец покинула кабинет.

— Я провожу, — улыбкой дав понять, что оценил усилия Трубецкого, вышел за ней и Соколов.

Вовремя. Очень хотелось выругаться, но не при ней же. И так боялась…

Вот это «боялась» оказалось неожиданным. И вряд ли беспричинным, что вызывало вопросы. Не к ней, естественно, а к ее окружению, которое где-то что-то сделало или сказало не так.

Впрочем, это была не та проблема, которую требовалось решать незамедлительно.

— Вот что, Степан Андреевич. — Подойдя к столу, Трубецкой устроился на том стуле, на котором до этого сидела Александра. — Ты ведь уже понял, что дело это не столь простое, каким кажется.

— Ваше превосхо…

— Давай без чинов, по имени-отчеству, — перебил его Трубецкой.

О том, что к расследованию стоит подключить Варланова, он подумал едва ли не сразу. И не их родственные, пусть и очень дальние связи были тому причиной.

С начальником полиции Центрального округа Москвы полковником Вышнивецким Трубецкой был знаком давно. Не приятельствовали, но симпатизировали друг другу, признавая, что даже там, где присутствовал конфликт интересов, занимались одним и тем же. Очищали от грязи не только город, но и все, что называлось емким словом Родина.

И уже не раз от полковника слышал, что застоялся его лучший следак. Уперся в потолок, выбраться за который, не сменив статус, не получится. А с этим как раз проблемы. В рамках уголовной полиции.