Он отключил магофон, посмотрел на пристально наблюдавшего за ним Трубецкого:

— Саша в полиции. Предотвратила похищение ребенка. Того самого, которого лечила в поезде.

— Где? — помрачнел Трубецкой.

— В парке неподалеку от академии. Там Юля, Антон Мещерский и Игорь Валдаев. Следователь просит подъехать.

— Я с тобой…

— Нет! — резко перебил его Данила Евгеньевич. — Саша тебя боится.

— Саша что?.. — аж подался вперед Трубецкой. — А меня-то с чего?

— Самому интересно, — поморщился профессор.

И ведь не солгал. Даниле Евгеньевичу очень хотелось знать, почему эта девочка так явственно опасалась его старого друга.

* * *

В полицейском участке нас разделили, разведя по кабинетам.

Тот, в который попала я, был серым и унылым. Не самые чистые окна, забранные решеткой. Не самые свежие шторы, сдвинутые в одну сторону.

Единственное украшение — парадный портрет императора Владимира. Да и тот был пыльным.

Я бы на месте начальства за такое разгильдяйство сделала выговор, но в этом месте решала не я, а другие.

Из мебели — совершенно пустой, слегка потертый стол. Несколько стульев. Высокий шкаф у стены.

Разглядывать было откровенно нечего. Только думать о том, чем все это закончится.

За последствия я сильно не переживала. Приехавший чуть позже полицейских целитель подтвердил, что мальчик находится под принуждением, так что с этой стороны опасаться было нечего. Если только беспокоиться о том, как отреагирует Данила Евгеньевич.

Вчера проблемы с дочерью. Сегодня со мной…

Он, конечно, сильный мужчина, но предел терпению есть у всех.

А ведь был еще Андрей, которому ничего не стоило устроить мне хорошую головомойку. В том, что касалось моей безопасности, отец дал ему широкие полномочия.

Я так задумалась о собственном будущем, что пропустила появление в кабинете еще одного человека. Очнулась, когда он уже стоял на пороге, рассматривая меня с каким-то плотоядным интересом.

— Я — следователь Варланов. Степан Андреевич, — представился он, как только я подняла голову и встретилась с ним взглядом.

Закрыл дверь, прошел к столу. Положил на него мой паспорт, телефон.

Сумочку, когда привезли в полицейский участок, у меня не забрали. Лишь проверили — с моего разрешения, что там нет ничего запрещенного.

Да и вообще вели себя достаточно корректно. Причина такой внимательности к нашим персонам были очевидна — Антон назвался сразу, как появилась полиция, так что я не обманывалась. Страшилки, которые рассказывали об этой братии, имели под собой реальные основания.

— Салтыкова Александра Игнатьевна, — проявив вежливость, представилась и я.

Необходимости в этом не было, но обострять ситуацию не стоило. Как минимум пока.

— Александра Игнатьевна, — следователь присел за стол, — я коротко переговорил с господами Мещерским и Валдаевым. Они рассказали, что произошло в парке. По их словам, именно вы сообщили о том, что ребенок находится под магемой подчинения и, скорее всего, похищен мужчиной, который его сопровождал. Это так?

Следователь был невысоким, худощавым. Лицо простое, но приятное, располагающее. Да и смотрел он с тем спокойствием, которое лучше иных слов убеждает, что этому человеку можно довериться.

По возрасту — ровесник отца. И это наводило на мысль, что он не столь безобиден, как хотел показаться.

— Простите, господин следователь, но вам ведь известно, что я — несовершеннолетняя? — кивнула я на лежавший на столе детский паспорт.

— Чувствуете за собой вину? — с задором улыбнулся он.

Вот ведь… Начни он угрожать, было бы проще, а так… Умеет располагать к себе. Хотя бы таких неискушенных барышень, как я.

— Закон должен быть законом, — тяжело вздохнув, развела руками я. — Разве не так?

— Так, — без малейшего напряжения — уж я-то чувствовала, согласился он. — И кому будем звонить? Родителям? Опекунам? Законным представителям?

— Законным представителям, — не задержалась я с ответом. — Впрочем, если хотите, можем позвонить и родителям, но тех придется подождать. С Урала самолеты не каждый день летают.

— Ну если у нас нет других вариантов… — негромко рассмеялся он. Взял телефон, протянул мне. — И кто у нас законный представитель?

— Профессор Соколов Данила Евгеньевич, — назвала я имя своего работодателя.

Впрочем, работодателем он и являлся. Договор между нами был заключен по всем правилам.

— Так вы целительница? — тут же сменил тон следователь.

— Будущая, — вздохнула я. — Пока только помощница.

— Тогда мне все понятно, — кивнул он, скорее всего, собственным мыслям.

Расслабилась я рано. Стоило нажать «вызов», как телефон вновь оказался в его руках.

Движения я практически не заметила. Только что сидел и…

О том, что безобидным следователь лишь казался, я уже думала. Теперь получила подтверждение.

Их разговор был недолгим. Господин Варланов уточнил, знакома ли профессору барышня Салтыкова Александра Игнатьевна. Получив утвердительный ответ, коротко описал ситуацию, напомнив историю в поезде, и попросил приехать в участок. И все это… вежливо, но с намеком, так что в какой-то момент мне стало не по себе.

Нет, я точно поступила правильно, но вот последствия…

Наверное, именно это и подтолкнуло меня к дальнейшему.

Стоило следователю закончить разговор, я протянула руку к телефону. В ответ на вопросительный взгляд поднялась и четко, давая понять, что не отступлюсь, произнесла:

— Мне положен звонок.

— А разве вы… — вроде как недоуменно начал господин Варланов.

— Скорее вы, — мило улыбнулась я, намекая, что разговаривал по телефону именно он, а не и.

— Ну если настаиваете… — уже без всякой любезности произнес следователь.

Я его тону не поверила. Сидевший напротив мужчина откровенно забавлялся. Пусть и не показывал этого.

Отвечать на выпад не стала. Взяла протянутый телефон, набрала номер Андрея.

Тот откликнулся мгновенно:

— Все знаю. Жди профессора и ни о чем не беспокойся.

Подумав о том, что две мои выходки подряд Андрей может и не перенести, отключилась и заблокировала телефон, чтобы некоторые не тянули к нему руки.

А то ведь…

Все, что мне оставалось, дождаться Данилу Евгеньевича и, как и сказал Андрей, постараться не волноваться.

Данила Евгеньевич приехал через двадцать пять минут.