инженер нашего парохода.

– Что же вы, товарищ, – говорит Субару, – не сообщили нам сразу?

– О чем? – тактично уточнил Георгий.

– О насосе, – прояснил супер. – О том самом.

– Сообщал я, – возразил стармех.

– В офисе не видели, – индус самодовольно ухмыльнулся.

– Ну как же. Письма каждый день слали, а ответа не было, – развел руками Георгий.

– Надо было звонить, – отрезал супер.

– Перекладывать вину на других нехорошо, – в переводе на русский литературный заметил стармех.

– Так это еще мы и виноваты? – Субару опешил и тут же затараторил со скоростью трех калашей сразу. – Да вы знаете, что мы получаем тысячи писем в день и физически не успеваем их просмотреть? У нас, между прочим, не только ваш пароход, но и десятки других, требующих не меньшего внимания. Эти жалобные стоны: "А мы писали", "А мы просили" – до фени! Хотите стопроцентного ответа – звоните. Не факт, конечно, что мы с первого раза возьмем трубку, но возьмем же. Все-таки, это наша работа. Проявляйте настойчивость, убедите нас, что проблема действительно заслуживает внимания. Зачем, спрашивается, мы вас наняли? Чтобы вы думали и сообщали о поломках своевременно. Скажите: вы можете обеспечивать безопасную эксплуатацию машины?

Георгий ничего не ответил, но кинул в Субару недобрый взгляд.

– Ну так можете, или не можете? Да, нет? Нет, да?

– Кхм, могу, – ответил инженер с достоинством и львиной долей презрения.

– Ни черта вы не можете, – продолжил тираду Субару. – Посмотрите только, до чего машину довели. Это вам не движок какого-нибудь Мерседеса, тут все реально серьезно. Масштаб, понимаете? Нам не нужны тупые извозчики. В конце концов, офицер вы, или нет?..

– А знаете, что? – перебил супера Георгий.

– Что? – все с тем же напором спросил Субару.

– Идите на…

У-у-у-у-у! Пришлось подудеть тифоном, отгоняя глупого рыбачка, который пер прямо в середину корпуса. Как наберут по объявлению.

– Я, может, и пойду, – для пущей красноречивости Субару встал. – А вам в следующем порту приедет замена. Больше в ваших услугах мы не нуждаемся.

И супер заковылял к выходу. Спина, все-таки, не прошла, но надо было держать марку.

– Каков подлец, – покачал головой Георгий.

– Мне жаль, – сказал я.

Странно, что пришлось стать невольным свидетелем этой сцены. Отчитывать человека перед младшим по званию – неэтично. Только Субару ничто не остановит: взял разгон – пиши пропало. Похоже, он всю жизнь самоутверждался за счет слабых. Может, даже трехлетним пацаном задирал младенцев в каком-нибудь делийском “кишлаке”, обязательно гордясь собой. И одноклассники наверняка сторонились его. Уважают, – думал Субару. Урод, – думали одноклассники.

Больная спина только усугубила его прекрасные задатки, выманив на поверхность самые потаенные стороны темной душонки. В таком тщедушном тельце – такой нездоровый дух.

Зато он – начальник. Вернее, лучше сказать: зато начальник – он. Представитель нового подвида Homo Sapiens Callidus – человек разумный подлый. Идеальный для современного общества субъект, способный идти по головам, лишь бы у самого все было, как надо.

– Не стоит, – отмахнулся Георгий. – Я-то работу найду, а как тебе тут оставаться теперь – непонятно. Противно, правда?

– Да все они одинаковые. Только и делают, что ищут выгоду во всем, а вину спихивают на других.

– Ну ничего, прорвемся, – улыбнулся стармех, заметив, что систему я уже понимаю неплохо.

Дверь внизу открылась, и показался капитан. Увидев Георгия, Василий сразу же спросил:

– Что стряслось?

– Да ничего, нормально все, – пожал плечами стармех.

– Что нормального? Я только что с супером говорил.

– Тогда зачем спрашиваете? – не теряя присутствия духа, спросил Георгий.

– Хочу услышать вашу версию, – капитан был непреклонен.

– Если я буду убедителен, возьмете обратно? – трагикомично молвил инженер.

– Какая разница, – Василий на секунду потерял самообладание, но потом собрался. – Только не при детях, идемте в мою каюту.

– Идемте, – снова пожал плечами Георгий. Разговоры ему казались лишними. Все, чего можно добиться – распустить очередные сплетни.

И оба командира удалились, оставив меня одного. Миша мигрировал с энциклопедией в каюту, а матрос шарился где-то на палубе, иногда поглядывая на цепь. Вокруг царила непозволительная тишина, при которой мысли становятся чересчур громкими.

Вот вам и цена человеческой судьбы. Не важно, кто виноват на самом деле. Главное – найти голову для отсечения, устроив публичную казнь. Пусть народу неповадно будет заявлять о своих правах: обязательно придет расправа. Чернь должна оставаться чернью. Безмолвствовать и преклоняться, когда король говорит.

Так оно и есть: мы приезжаем на судно, чтоб быть виноватыми. Нам платят не за работу, не за разлуку с семьей и даже не за риск для жизни – только за то, чтобы можно было на кого-то свалить ответственность. Каждый документ, который мы подписываем, создан не для безопасности, а для прикрытия самых ценных мест начальства в случае реальных проблем.

Ах повредили руку, пока варили поручни? Вы же подписывались под оценкой рисков, а значит, все последствия только от небрежности.

Страховка? Какая страховка? Почитайте условия внимательно. Когда вас долбануло током, на голове не было каски. Она бы точно защитила.

Идеальный пароход – вообще без людей. Тогда не возникнет никаких проблем: кормить никого не надо, искать замену под конец контракта – тоже. Но, раз уж без нас пока никак, нужно во всех отношениях обезопасить себя.

В какой-то мере я понимаю офис. А вдруг на борт ступит совершеннейший дебил? Придет – и с умным видом все переломает. Или врежется в судно. Которое на якоре. При этом держа самый малый ход. В просторном месте.

Все может быть.

Но, если уж сами неправы, хотя бы признайте это. Заработаете у моряков немного уважения, которым сейчас, увы, похвастаться не можете.

Офис выживает только за счет высокой конкуренции при устройстве на работу. Не можете – найдем десятерых, кто может. Иначе здесь бы уже давно никого не осталось. Все бы ушли в поисках лучших условий.

Что не так сделал стармех? Ведь писал же, предупреждал, пытался исправить сам. Оказывается, нужно было звонить. А если б и звонил, сказали бы: нужно было приехать лично, или придумали другую отмазку. У начальства на любой вопрос есть ответ, и он всегда один: ты неправ.

Искать справедливости в этом мире бесполезно.

Вот поэтому и попадают люди в странное