аудиенцию. Пятиминутное традиционное приветствие.

Я так и не стал говорить ребятам, что встречался уже с Михалычем. Проживал местный староста в отдельном доме. Никакой роскоши, обычный деревенский пятистенок с резными наличниками. Невысокий частокол возле, пара крепких парней у входа. Мужчину я узнал, он ни капли не изменился с момента нашей первой встречи. А Семен, обряженный в перелицованную штормовку и штаны, похоже, узнал меня. Сопровождая старосту, он комично семенил на двух ногах. Подошел к нам, отчего Алевтина спряталась за спину, испугавшись, заглянул мне в глаза снизу вверх, как старому приятелю. Блеснул приметный гвоздик в ухе.

– Надо же, бывший зомбак признал Андрея!– толкнул локтем Паша стрелка.

Семен зыркнул на них , и даже вяло, но недвусмысленно обнажил желтые основательные клыки.

– Обижается,– резюмировал Паша.

– Я приветствую вас в Приречном, дорогие странники!– Михалыч отозвал питомца и начал немножко вычурно.– Наверняка у вас много вопросов. Сразу же скажу, что на большинство из них ответить я не смогу. Не потому, что утаиваю. Просто все мы здесь, в этом мире, на одном положении. Оказались здесь не по своей воле, и не знаем, чего от нас ждут те, кто устанавливает правила. Почти уверен, что вам уже объяснили, что, так или иначе, но ваше пребывание в поселке не затянется надолго. Тут ничего не поделаешь. Обещаю, что сделаю все, что в моей власти, чтобы увеличить ваши шансы на... адаптацию к новым условиям.

Перед словом «адаптация» оратор замялся. И я сделал предположение, что гораздо честнее было бы сказать «выживание».

– А по ту сторону реки возрождение есть?– неугомонный язык снова подвел, выпалив вопрос.

– За мостом все по-другому,– Михалыч потер выбритый подбородок,– и нет никакой возможности подготовиться к обстоятельствам, что вас ждут. Но все знания, что доступны мне, я передам. Позже. Прибывающих в поселок много. Но не все перейдут мост. С теми, кто отважится перебраться, будет разговор особый. Пока же общая инструкция очень проста. Услышали Сирену,– подтягивайтесь к коровнику. Самое ближнее к мосту здание по центральной улице.

– А дальше? С вещами, кстати подтягиваться?– сбитый с толку предельной лаконичностью инструкций, воскликнул Паша.

– Дальше будет видно,– расплывчато отозвался староста.– Вещей с собой брать не нужно. Будут еще сутки на подготовку после. Успеете. На сем общий инструктаж окончен. Те, кто хочет индивидуально пообщаться, добро пожаловать под навес. Пять минут могу уделить каждому.

Я рассмотрел в углу двора пару простецких лавочек. Столик между ними. Сверху пространство для бесед укрывала сетка, похожая на маскировочную. Подумал было, не от наблюдений ли с воздуха. Но, по здравому размышлению, пришел к выводу, что скорее, защита от палящего солнца.

– У меня! У меня есть что сказать!– выступила вперед порывисто прорицательница.

– И я хочу спросить!

– И я!

Хотели все. Кромке Али, по понятной причине. Он, насупившись, отошел в сторону. Семен, будто угадав настроение стрелка, приковылял к нему. Толкнув лапой, другой протянул индусу невесть откуда взявшийся банан.

Черт! Животное в моральном отношении, пожалуй, даст нам всем фору. Шимп, судя по приветственному оскалу, помнил, кто стрелял в него на полигоне. Но находил в себе силы следовать русской пословице «кто старое помянет...». Почему мы не можем так?

– Со всеми поговорю,– успокоил бурление масс Михалыч.– Пойдемте, Алевтина.

Разговор с пифией у руководителя поселкового поселения затянулся. Я даже пожалел, что нет со мной привычного девайса, по которому можно было отслеживать время. Женщина что-то эмоционально излагала. Староста внимательно слушал, изредка уточняя и кивал. Общее настроение диалога, по моей оценке свелось к «мне очень интересно было узнать ваше мнение, я приму его к сведению». Лесная отшельница отошла от стола несколько разочарованной, судя по выражению лица. Допускаю, что глава поселковой администрации ей тупо не поверил. Или по-крайней мере, не поверил в той мере, на которую она рассчитывала. Лично я не был удивлен таким поворотом. Излагала мысли пифия не слишком последовательно, спонтанно, зачастую туманно и, порой, противоречиво.

Паша и Алиса уложились в отведенный промежуток. Последним отправился на разговор я.

– Вижу, внял совету? Не распространялся среди ребят насчет моего визита?

– Да, внял.

– Молодец.

– Да какой я молодец!

И я коротко с досадой рассказал про наши неурядицы. Про договор с Кожей и его спутниками, про потерянный алтын, про сволочного Виссариона.

Новость об утратах Михалыч воспринял философски. А вот часть моего рассказа о Висе опечалила старосту.

– Эх, Виссарион...

– Знаете его?

– Лучшими друзьями были, как не знать! Вот чего человеку не хватало? Сыт, одет, всегда в центре внимания. Все поселковые чуть не на руках носили, песни его обожали. А на гитаре как он исполнял! Заслушаешься! Тут же ни радио, ни телевидения! Сплошная самодеятельность! Вечерами мы порой такие представления устраивали!

– А... зачем ему это? Отбирать вещи? Обездоливать новичков?

– Сам не знаю. У меня объяснение одно.

– Поделитесь?

– Вис снова собрался за мост. Тошно ему, видать, здесь. Порядки местные не нравятся.

– Там же... рискованно? Разве не так?

– Волков бояться,– в лес не ходить,– пожал плечами мужчина.

– А порядки устанавливаете... вы?– максимально мягко, понимая, что вступаю на зыбкую почву, осведомился я.

– Кто ж еще. Поселок мой. И правила мои.

Собственник какой. У него что, купчая по всем канонам крепостного права оформлена? На людей, постройки и скарб? Кем он себя возомнил?

– Знаю, о чем думаешь. Устроился, де здесь не хило. Гоголем ходит, как сыр в масле катается. Барин и феодал. Так?

Михалыч вперил в меня пытливый взгляд. Я смутился и отвел глаза.

– Отчасти может и так,– рассудительно заметил хозяин,– только не от меня уже то проистекает. Пока жив я,– есть поселок «Приречный». Сгину,– останется только мост.

– Но здесь же...

– Думаешь, вечные все?– закончил за меня мысль Михалыч, прищуриваясь.– Нет, не вечные! Все имеет конец.

– А вернуться в поселок можно? Из-за моста?

– Да. Но придется постараться. Не слабо так попотеть. Только тогда мост пропустит.

– Набрать много-много... этих, как его... Цефов?

– Цефов,– спрятал улыбку Михалыч,– разболтали уже...

– А что, это секрет?

– Да какое там!– махнул рукой староста.– Любой знает, что цеф здесь – все! Откуда думаешь появляются шмотки, еда фабричная, разные разности промышленного изготовления несложные?

– Откуда?

– С большой земли.