не мог, что к нему на порог явится какой-то клоун в рубашке и панаме. Вот только образ шута и крестьянина быстро разрушился, когда опытный Одарённый просканировал гостя и увидел его силу. Бездонную бездну, пахнущую кровью, смертью и пеплом.

— Вижу, что ты понял, — показал демон острые клыки. — Нас с тобой, мой неудачливый новый друг, ждут настоящие приключения и знакомство с тем, кого ты по тупости своей попытался убить. Ты можешь сейчас начать со мной сражаться, но тогда погибнут все те, кто сидят в подвале, а я этого не хочу… Эх, Лилит заразила меня любовью к детишкам, — покачал Заебос головой и сказал: — Поэтому предлагаю пойти по-хорошему.

Быстро анализируя ситуацию, Потёмкин приготовился использовать артефакт, что выиграет ему время. Но стоило ему потянуться к тумбочке стола, как он увидел прямо под собой тени с красными глазами.

— Итак, да или нет? — с довольством промурлыкал демон. — Каков твой положительный ответ?

Глава 14

Отозвать Лилит, а также связаться с Ефремом и Славиком, было той ещё задачей. Хорошо, что в этом мире существовали телефоны, а иначе пришлось бы напрячься ещё сильнее. Я мог передать мелкому и Лилит свой эмоциональный фон, но во-первых энергии во мне было очень мало, а во-вторых эмоции — это не конкретные слова. Их можно трактовать по разному. И если демоница в этом плане более опытна, то Славик бы вряд ли что-то осознал.

Я понимал их, и сам желал сорваться с места, отравившись в Санкт-Петербург, чтобы навестить Потёмкиных, но спешка была лишней. Да… В гневе и ярости можно наделать много ошибок, а они недопустимы. Потёмкины ответят за всё, но нужно сделать свой ход грамотно.

Покинув комнату Кристины и успокоив деда, что с ней всё будет хорошо и ей нужен покой, я первым делом принял душ. Горячая вода смывала последствия официального выхода, а резкая смена на ледяную освежила разум. Ярость никуда не делась и требовала выхода, но я сдерживал её для нужного момента. И он настанет, непременно. Зря Потёмкины отказались говорить. Я дал им шанс, ведь действительно желал уладить всё без лишней крови. Нет, я не святой и был готов убивать, но чем больше умирает людей, тем меньше их останется для войны с Неназываемым. Простая логика. Вот только люди… Во всех мирах человек считался одной из самых кровожадных рас. Моё предложение растоптали и плюнули в лицо. Что ж, раз таков выбор Потёмкина, то так тому и быть.

Войдя на кухню и застав там Тамару Петровну со служанками, что с тихой тревогой наблюдали за мной, сделал себе кофе и вышел на крыльцо особняка. Гвардейцы рода выстроились перед Иванычем, который вводил их в курс дела. Перун инструктировал своих людей, а Маша и Снежинка занялись бойцами Витязей. Шесть сотен душ, готовых отправиться убивать по моему приказу. Капля в море, если сравнить с былыми Легионами, но даже их хватит, чтобы дать прикурить имперскому роду. И срать я хотел, что глава этого рода — канцлер империи.

Поморщившись от боли в энергетических каналах, я сделал глоток и спустился к лежащему возле крыльца Гримлоку. Зверь чувствовал мой настрой и прогудел, словно закипающий чайник, когда моя рука легла ему на голову.

«Ты ждёшь, Райнер из рода людей, и это правильно. Воин не действует сгоряча, а руководствуется холодным разумом. Мы уничтожим врага, и я лично принесу погибель тем, кто встанет у тебя на пути».

Гримлок посмотрел на меня своими янтарными глазами, в которых разума было больше, чем в некоторых людях.

— Спасибо, дружище, — хмыкнул я, похлопав его по голове.

На восстановление мне понадобится дня три. Максимум — четыре. Энергии в кольце после закрытия Оранжевого Разлома и убийства кучи тварей вполне хватит, чтобы сделать ещё одну печать. Либо же добавить ступень к уже имеющейся. После похода я стал сильнее, благодаря спешке и своей выходке. И печать усилит меня ещё больше.

Вновь глотнув из чашки крепкий кофе, я услышал доносящийся гул. Бойцы напряглись и всмотрелись в небо, но после моих слов о том, что не стоит переживать, расслабились.

Лилит более не скрывалась, чем шокировала многих людей. Всё ещё находясь в своих живых доспехах, она с грохотом приземлилась передо мной. Сложив крылья, она окинула людей взглядом, под тяжестью которого несколько Витязей отступили назад.

— Ты звал, — с нотками рычания сказала она, подойдя ко мне. — И я пришла. Зачем отозвал?

— Ты и сама знаешь.

— Они посмели навредить ей! — вспыхнули кровавым пламенем её глаза, что скрыл глухой латный шлем. — За это лишь одно наказание — казнь! Я выжгу это гнездо ублюдков! Уничтожу каждого, кто носит фамилию Потёмкиных! Всех до единого! Они перестанут существовать и станут примером для других! Ты забыл, Райнер⁈ Страх — сильнейшее оружие! С тобой, или без тебя, но я убью их!

Похоже, что кровь Первородных демонов пошла вразнос, и у Лилит поехала крыша, вернув её к заводским настройкам. Сейчас от той демоницы, с которой мы встретились в этом мире, не осталось ничего. За неё говорили ярость, огонь и ненависть. Берсерк взял вверх над разумностью. А раз так, то обычные слова её не проймут. Придётся действовать иначе.

Медленно и демонстративно поставив чашку на ступеньку крыльца, я спокойно подошёл к ней. Мы смотрели друг другу в глаза, и чем дольше это длилось, тем слабее горело пламя её ярости. Сейчас моё лицо напоминало восковую маску, застывшую в гримасе полного отчуждения и холодного спокойствия.

Доспехи демоницы исчезли и превратились в платье, крылья опустились, как и плечи, а затем она спрятала взгляд. Я давил её, и пусть для зрителей это казалось простыми гляделками, на деле же это не так.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — улыбнулся я и приподнял двумя пальцами её опущенный подбородок. — Но не смей идти против моего слова, Лилит.

— Да… Прости…

На одной Лилит разборки не закончились и к концу дня вернулись Славик с Ефремом. Как мне объяснил старик, малой увидел, что стало с моей сестрой, в которой он души не чаял. Фероксы довольно умные создания, а Славик так вообще уникум. Подслушав разговоры гвардейцев, он всё понял, а затем пошёл к Гранду. Ефрем был его чуть ли не лучшим другом, а потому не мог остановить загоревшегося местью малого. Он пошёл с ним, чтобы приглядеть и помочь, и очень обрадовался, когда я их отозвал. Недоволен был только Славик, который теперь со мной не разговаривал и только